– Это непросто сделать… – тихо проговорил Марков.
– Что значит, непросто?! – возмущенно закричал Еременко. – Да у нас здесь эликсир бессмертия!
Люди возмущенно зашумели, очкарик пытался о чем-то спросить генерала, но его немедленно оттеснил Мендель.
– Объясните, в конце концов!
Мужчина спокойно поднял ладонь.
– Господа! Сейчас я хотел бы побеседовать наедине с Андреем Петровичем! Вы не возражаете?! – он многозначительно посмотрел на генерала. Тот коротко кивнул, распахнул дверь в смежный кабинет, пропустил вперед Маркова. В отличие от официальной приемной, здесь было тихо, по-домашнему уютно. Генерал достал из бара бутылку коньяка, блюдечко с нарезанным лимоном, налил две стопки, указал человеку на кресло, уселся рядом. В неофициальной обстановке его лицо оказалось мягким, морщины на лбу разгладились. Марков расслабил тугой узел галстука, сел в удобное кресло, пригубил из рюмки, удовлетворенно чмокнул губами. Он отер тыльной стороной ладони лоб, словно прогоняя накопившеюся усталость. Пятьдесят шесть лет – не шутка, господа хорошие! Улыбнулся генералу, как старому доброму знакомому. Тот залпом выпил коньяк, немедленно налил еще порцию, сжевал дольку лимона, и только после этого тихо сказал.
– Рассказывай, Ваня, что задумал!
– Какие тут могут быть задумки, Петрович? – лукаво улыбнулся Марков.
– Не тяни жилы из старого товарища! Считай тридцать лет в одной упряжке. Говори все, о чем ты при этих клоунах умолчал.
Иван Сергеевич допил коньяк, глубоко вздохнул, и начал говорить…
Ставрополь. 21.45. Улица Ольховая.
Дверцы автобуса охнули, с шумом распахнулись, пассажиры спешно покидали салон. Седой мужчина в летнем костюме, воинственно размахивал пузатым портфелем.
– Куда только милиция смотрит! Житья не стало от этих наркоманов!
– Теперь они называются «полицейскими»! – нервно рассмеялась миловидная женщина. Она оглянулась на шофера.
– Товарищ водитель! У вас в салоне необычный пассажир отдыхает! – прижала сумочку к животу, и кивнула в сторону темнеющего массива домов. Я свою остановку не доехала, но лучше уж пешком пройду.
– Кольцо! – глядя в темное стекло, мрачно объявил шофер. – Машина дальше не пойдет! – со стороны можно было подумать, что разговаривает загривок человека, а не он сам. Загривок впечатлял. Маленькая голова, вросшая в могучую шею, мясистые покатые плечи борца. Девушка хотела что-то сказать, но передумала, и вышла на улицу.
– За что только им зарплату платят! – сварливо заметила высокая худая старушка, стукнула палкой по каменному бордюру, и зашагала к простенькому деревенскому домику, почти вплотную прижимающемуся к стальному массиву высоких каменных строений.
