— Тогда в чем дело? — Кестрел так сильно пыталась сдержаться и не спросить о слухах или девушке на рынке, что сказала что-то еще хуже: — Почему ты не смотришь на меня?
— Мне нельзя с тобой даже говорить, — пробормотал Арин.
Кестрел осознала, почему ей никогда не казалось правдоподобным, что это Ракс выпустил Арина.
— Мой отец, — произнесла она. — Арин, тебе не нужно о нем беспокоиться. Утром в день Зимнего бала он уезжает. Весь полк отправляют на восток воевать с варварами.
— Что?
Он резко поднял на нее внимательный взгляд.
— Все может быть как раньше.
— Я так не думаю.
— Но… ты мой друг. — Выражение его лица изменилось, однако Кестрел все равно не могла его прочесть. — Просто скажи мне, что не так, Арин. Скажи мне правду.
Когда он заговорил, его голос звучал хрипло:
— Я твоя собственность. Как ты можешь верить, что я скажу правду? Зачем мне ее говорить?
Зонтик дрожал в руках Кестрел. Она открыла рот, но осознала, что если заговорит, то не сможет контролировать свои слова.
— Я скажу тебе кое-что, что, будь уверена, является правдой. — Арин встретил ее взгляд. — Мы не друзья.
Кестрел сглотнула.
— Ты прав, — прошептала она. — Не друзья.
*
Арин едва не получил ножом по горлу.
— Тебя хранит бог жизни, — ахнул Плут. Он отпрянул, и в тенях его небольшой спальной комнаты блеснул клинок. — Что, черт побери, ты здесь делаешь? Вламываешься в мой дом ночью, как вор. Влезаешь через окно. Тебе повезло, что я вовремя увидел твое лицо.
— Я должен тебе кое-что сообщить.
— Начни с того, почему не мог прийти в дом торгов в приличное время. Я думал, у тебя свободный выход. Как насчет того, чтобы взять у девчонки кольцо с печаткой?
— Оно недоступно.
Плут прищурился, глядя на Арина и постукивая своим коротким клинком по бедру. Бледное сияние уличного фонаря осветило медленную улыбку, которая появилась на его лице.
— Поссорился со своей леди, а? Любовные споры?
Арин почувствовал, как его лицо помрачнело и напряглось.
— Спокойно, парень. Просто скажи мне: слухи — правда?
— Нет.
— Хорошо. — Плут примирительно поднял руки, держа нож свободно. — Раз ты говоришь, что это ложь, значит, так и есть.
— Плут. Я нарушил правило вечернего звона, перебрался через стену поместья генерала и пробрался через охраняемый город, чтобы поговорить с тобой. Не думаешь, что нам нужно обсудить более важные вещи, чем валорианские сплетни?
Плут приподнял бровь.
— Генерал уезжает сражаться на восток. Он забирает весь полк. Утром перед Зимним балом. Это возможность, которую мы ждали.
