*
Сарсин привела ее в атриум, где Плут сидел на мраморной скамейке у фонтана. Помещение освещалось факелами, и вода в фонтане переливалась красными и оранжевыми полосами.
— Я хочу поговорить с ней наедине, — сказал Плут Сарсин.
Та ответила:
— Арин…
— …не является предводителем геранцев, каковым являюсь я.
— Мы еще посмотрим, надолго ли это, — сказала Кестрел и прикусила губу, что не укрылось от внимания Плута. Они оба знали, что это такое.
Ошибка.
— Все в порядке, — обратилась Кестрел к Сарсин. — Можешь идти. Иди.
Сарсин одарила ее полным сомнения взглядом и вышла.
Плут оперся локтями о колени и уставился на Кестрел. Он тщательно изучал девушку: ее длинные, свободно переплетенные пальцы, складки платья. В гардеробной ее покоев, вероятно, пока она спала, загадочным образом появились платья, и Кестрел радовалась этому. Дуэльный костюм сослужил ей хорошую службу, но в платье, подходящем для общества, Кестрел чувствовала себя готовой к сражениям другого рода.
— Где Арин? — спросил Плут.
— В горах.
— Что он там делает?
— Не знаю. Полагаю, что, поскольку валорианское пополнение прибудет через горный перевал, он оценивает достоинства и недостатки поля сражения.
Плут бросил ей ликующую ухмылку.
— Это не беспокоит тебя — быть предателем?
— Не вижу, в чем и кого я предала.
— Только что ты подтвердила, что войска придут через перевал. Спасибо.
— Едва ли стоит благодарностей, — ответила Кестрел. — Почти все подходящие корабли империи были отправлены на восток, а значит, другого пути в город нет. Это мог понять любой человек, у которого есть мозги, и именно поэтому Арин сейчас в горах, а ты — здесь.
На коже Плута начала выступать краснота. Он сказал:
— Мои ноги грязные.
Кестрел не имела ни малейшего понятия, как на это ответить.
— Помой их, — приказал Плут.
— Что?
Плут снял сапоги, вытянул ноги и отклонился на спинку скамейки.
Кестрел, которая и до этого стояла неподвижно, теперь окаменела.
— По геранской традиции хозяйка дома моет ноги особым гостям, — сказал Плут.
— Даже если подобная традиция существовала, она погибла десять лет назад. И я не хозяйка этого дома.
— Да, ты — рабыня. Ты сделаешь так, как я тебе велю.
Кестрел вспомнила, как Арин говорил, что можно поступаться собой в небольших вещах. Но имел ли он в виду это?
— Воспользуйся фонтаном, — сказал Плут.
Кестрел окатило яростью, но она не собиралась выказывать этого. Она присела на бортик фонтана, опустила туда ноги Плута и стала энергично тереть их, подобно тому, как стирали рабы. Если бы она была рабом, то, возможно, сумела бы притвориться, что моет что-то другое, но она никогда не занималась мытьем ничего, кроме собственного тела, поэтому не могла заставить себя поверить, будто ощущает под пальцами не кожу, плоть и кость.
