Он спускался по лестнице западного крыла, когда увидел на нижнем этаже Сарсин. Она выходила из восточного крыла с корзинкой в руках. Арин остановился.
Казалось, будто ее корзинка полна пряденого золота.
Арин прыжками преодолел оставшиеся ступени. Он решительно подошел к своей кузине и сжал ее руку.
— Арин!
— Что ты сделала?
Сарсин вырвалась.
— То, что она хотела. Держи себя в руках!
Но Арин видел Кестрел такой, какой она была вечером перед балом. Как ее волосы лежали в его ладонях копной приглушенного света. Он вплетал в ее косы страсть, хотел, чтобы она почувствовала это, хоть и боялся. Он встретился с ней взглядом в зеркале и не мог понять, не мог прочитать ее чувств. Он ощущал лишь собственное пламя.
— Это просто волосы, — сказала Сарсин. — Они отрастут.
— Да, — ответил Арин. — Но не все можно вернуть.
***
День перешел в вечер. После Зимнего бала прошли уже почти сутки, а с того времени, как Кестрел спала, — еще дольше. Девушка не отрывала глаз от наружной двери своих покоев.
Арин открыл ее. Затем он отступил назад и втянул в себя воздух, будто Кестрел застала его врасплох. Его рука сжалась на дверной раме, и он уставился на девушку широко распахнутыми глазами. Однако он ничего не сказал насчет того, что на Кестрел все еще был ее черный дуэльный костюм. Он не упомянул о неровных волосах, которые теперь доставали лишь до плеч.
— Ты должна идти со мной, — сказал он.
— Чтобы увидеться с Джесс?
Его губы сжались.
— Нет.
— Ты говорил, что отведешь меня к ней. Очевидно, такой вещи, как геранская честь, не существует.
— Я отведу тебя к ней, как только смогу. Сейчас не получится.
— Когда?
— Кестрел, Плут здесь. Он хочет увидеть тебя.
Ее ладони сжались в кулаки.
Арин произнес:
— Я не могу ему отказать.
— Потому что ты — трус.
— Потому что, если я это сделаю, тебе же будет хуже.
Кестрел подняла подбородок.
— Я пойду с тобой, — сказала она, — если ты никогда не будешь притворяться, будто действуешь в моих интересах.
Арин не стал говорить об очевидном: выбора у Кестрел не было. Он просто кивнул.
— Будь осторожна, — сказал он.
***
Плут был одет в валорианский камзол, который, без сомнений, Кестрел видела вчера на губернаторе. Мужчина сидел справа от места во главе обеденного стола, но встал, когда вошли Кестрел и Арин. Он приблизился.
Его глаза задержались на Кестрел.
— Арин, твоя рабыня выглядит совершенно дико.
Из-за недостатка сна ее мысли были разрозненными и сверкающими, подобно осколкам зеркала, подвешенным на веревочках. Слова Плута крутились в ее сознании. Арин рядом напрягся.
