— Интересно, знает ли Джон, что он женат на Старой Матушке Гусыне? — с ехидной улыбкой начала она — и тут же прикусила язык.
— Он знает, что женат на той, кто была бы счастлива стать Матушкой Гусыней! — отчеканила Элисон. — Мне только очень жаль, что моя лучшая подруга в числе первых не узнает, суждено ли мне все-таки стать матерью, а вместо этого будет мотаться черт знает с кем и неизвестно где.
Страшно сожалея о своей бестактности, Катриона попыталась исправить положение.
— Извини меня, Элли. Мне правда очень жаль. Жаль, что я так сказала, жаль, что я не могу прийти в пятницу, и жаль, что ты не одобряешь моего выбора. Но я совершенно не раскаиваюсь в том, что еду в Лондон, и в том, что чувствую себя очень счастливой. Впрочем, меня не будет здесь всего один день. Как насчет того, чтобы встретиться не в пятницу, а позже? Разумеется, мне хочется как можно скорее узнать, что скажет доктор насчет твоих труб и прочих сложных частей тела.
— Скорее всего, мне посоветуют перестать волноваться и почаще выглядывать из окна, смотреть, не летит ли аист, — хмыкнула Элисон. — Но есть шанс, что они предложат что-нибудь более конструктивное. О’кей, раз так, приходи вечером в субботу, Кэт, обменяемся новостями. Ты расскажешь мне о том, как это делается in flagrante, а я — о том, как in vitro. И будем надеяться, ни одна из нас не будет раскаиваться в своем выборе!
— Бывают моменты, когда я начинаю понимать, как хорошо иметь много денег, — со счастливой улыбкой признала Катриона двумя днями позже, усаживаясь в нанятый Хэмишем для поездок по Лондону роскошный «роллс-ройс» с обитыми светлой кожей сиденьями и шофером в униформе.
Только что они из ложи первого яруса посмотрели «Сансет бульвар», что, несомненно, обошлось Хэмишу в несколько сот фунтов, поскольку билеты на этот спектакль распродавали за несколько месяцев вперед, и теперь направлялись в ресторан «Кваглино», попасть в который без предварительной записи могли лишь очень знаменитые или очень богатые люди. Расстояние между театром «Адельфи» и рестораном вполне можно было пройти пешком, однако в этот прохладный вечер верхом роскоши было использовать лимузин с его кондиционером и встроенным холодильником, тем более что машина все равно находилась в их распоряжении.
— Как жаль, что не все и не всегда могут так жить, — добавила Катриона, глядя, как Хэмиш удобно устраивается рядом с ней.
— Это компенсация за предшествующий воскресный день, когда надо было отогревать твои замерзшие пальчики в твоей ледяной мансарде, — фыркнул Хэмиш, который в предыдущее воскресенье все-таки настоял на том, чтобы она включила отопление.
