– А как вы определили, что молочник этого самого Фаберже?
– Так у нас в гимназии был альбом с рисунками этого ювелира. Я же о них и преподавал ученикам.
– А где этот альбом? Посмотреть можно?
– Нет, ограбили гимназию, пропал альбом, уважаемый.
– Жаль… – протянул Остап. Хотелось бы посмотреть.
– Конечно, но… – развел руки рисовальщик.
– Ну а когда вы выменяли, как убедились, что он Фаберже?
– На тыльной стороне донышка была буква «Ф» замысловато написана с завитушками. Надо полагать это эмблемы самого Фаберже.
– Эмблема, значит, буква фэ с завитушками… – произнес Бендер.
– Да. А вы знаете, я могу предложить вашему музею несколько своих акварелей и картину написанную маслом… Сейчас покажу.
Акварели и картины Остапа не заинтересовали, но он все же купил их по недорогой цене, получив от хозяина кучу «спасибо». И, уже уходя, спросил:
– Не могли бы вы, уважаемый Семен Михайлович, нарисовать для нашего музея этот молочник? Поскольку вы…
– С большой охотой, Остап Ибрагимович, нарисую, как он есть.
– Клуб заплатит вам за работу…
– Весьма благодарен, весьма…
Распрощавшись с хозяином, Бендер вышел к своим друзьям, ожидающим его в машине, передав Балаганову купленные картины у Лоева, сказал:
– Очень интересные сведения, камрады, будет у нас не фотография, а рисунок этого молочника…
– С двумя чашечками, – вставил рыжеволосый эксперт археологии.
– С двумя, – поддакнул ему Остап. – Все, купля-поиск закончены.
– Довольно прилично потрачено денег, командор, – крутнул головой эксперт, он же и финансовый распорядитель, и учетчик средств их конторы.
– Все окупится, разве не ясно, – завел мотор машины Адам. – Поехали.
– И не только окупится, товарищ эксперт, а мы еще раз завоюем доверие гэпэушников к нам. – Помолчав, Остап поправил свой вывод: Если не доверие, то расположение к нашей деятельности. Не мешать нам.
Доложив следователю Доменко о проведении им операции, Бендер не спешил сообщить ему, что Лоев нарисует вид этого молочника.
И вот настал тот момент, когда Остап, Балаганов и даже Козлевич склонились над рисунками заветного молочника с двумя чашечками, когда принес их Лоев. Рисунками? Да, не над одним, а над тремя даже. Рисовальщик представил их с некоторыми поправками в каждом, руководствуясь своей художественной зрительной памятью.
Что же представлял этот молочник, изготовленный, как утверждал Лоев, в ювелирной мастерской Фаберже? Это был по виду обыкновенный по формам молочник, размером большого заварного чайника и, стоящих по бокам его малыми чашечками. Цвет изделия светло-коричневый с золотыми прожилками и звездочками по округлым их формам и тонкими золотистыми линиями по носику, ручке молочника и ручкам чашечек. Крышечку самого молочника венчал золотой шарик.
