, – его глаза загорелись странным порочным голодом, – у меня найдется, чем тебя попоточевать.
Габриэль Деланж! Для нее будет готовить сам Габриэль Деланж!
Если она бросится через этот маленький фонтан и поцелует его, будет ли это означать, что она подает ему непонятные сигналы?
Или впервые – однозначные?
– Зачем же отказывать тем, кто уже записан? – выдохнула она скрепя сердце.
Он нахмурился:
– Ты говоришь так, будто хочешь сидеть в зале за столиком.
Неужели сожаление промелькнуло у него на лице?
– А где, вы думали, смогу разместиться? – спросила она в замешательстве. – Там есть бар или что-то в этом роде?
– Я думал, ты сможешь пройти в кухню. – Он засомневался. – Конечно, там не будет очень удобно, – признал он, – и тебе придется есть стоя.
Его кипучая, животная энергия угасла, а руки сжались в карманах джинсов. Он становился все мрачнее, но, казалось, смирился.
– Смогу пройти в вашу кухню?
Джоли зажглась, как утреннее солнце, выскользнувшее наконец из-за столетних зданий и осветившее их маленький альков.
Взгляд Габриэля задержался на ее лице.
– А можно мне делать заметки? А фотографировать? Можно мне будет написать об этом?
Находиться в эпицентре места, где он работает, видеть все, что он делает. Не сдирать кожуру с грейпфрутов, пока не заболят пальцы, а иметь возможность наблюдать.
– Ты можешь делать все, что захочешь, – произнес он медленно. Он не двигался, только его взгляд снова и снова метался по ее лицу. – Я же тебе сказал. Все, что захочешь.
– Так-то ты наслаждаешься отдыхом? – мрачно и невнятно прогромыхал отец, когда она позвонила ему, и трубка замерла в ее руке.
– Я…
– Твои сестры мне сказали.
Его голос болезненно тянулся.
– Но я не… – Джоли остановилась. Конечно, как иначе сестры могут объяснить, почему ее нет рядом с ним в трудную минуту? Ведь ее отцу, стремящемуся к совершенству во всем, да еще и самовлюбленному, так безнадежно не хватает внимания. – Я занимаюсь книгой, папа. Реклама и все такое.
– И ты все подпишешь без меня? – спросил он с обидой в голосе.
Она потерла переносицу.
– Нет. Я… я обещала рассказать местным писателям о том, как пишу о кулинарии. Как устанавливаю контакты с шеф-поварами, как работаю с ними… Я не могу подвести ни их, ни издателя. Я знала, что Эстель и Флер собирались побыть с тобой.
– И никто не пожаловался, что у вас там нет настоящего шеф-повара? – прохрипел он.
– Конечно, они хотели видеть тебя, папа. – соврать получилось довольно непринужденно. – Но именно эта беседа была посвящена только описанию блюд, поэтому мы справились. Я отложу показ до тех пор, пока ты не почувствуешь, что сможешь его провести.
