— Тогда это относится и ко мне.
— Ну, если только я не захочу признать наше родство.
— А вы захотите? — Селена пристально взглянула на Джошуа.
Джошуа улыбнулся.
— Вы же слыхали, что я приказал экономке приготовить для вас комнату.
— Но, возможно, я… не смогу остаться, пока вы не признаете наше родство.
— Тогда я признаю его, в этом месте и в этот час, кузина Селена, — сказал он. — Вам не придется умирать от голода на улице или заниматься делами, для которых Эмма вас готовила.
Селена с удивлением посмотрела на него.
— Но я не говорила вам о том, что Эмма от меня хотела…
— А вам и не надо этого делать. Я знаю «Пристон Армс» и подобные местечки. На набережной их полно. И я знаю, что за штучка эта Эмма. Она никогда не приняла бы вас, если бы не видела в этом выгоды для себя. Не надо стыдиться. Вы такая юная и не знаете жизни. Вы же сразу ушли от Эммы, как узнали, что ей от вас надо, так? — Джошуа так испытующе посмотрел на нее, что девушка почувствовала беспокойство, но кивнула, опустив глаза.
— Тогда не будем об этом больше говорить, — сказал ей Джошуа. Сейчас я распоряжусь, чтобы миссис Майтланд отвела вас в вашу комнату. Будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок перед приходом моего брата Дональда.
Джошуа встал, но Селена осталась сидеть.
— Не хотела бы обременять вас, — медленно сказала она. — Может быть, вы могли бы дать мне рекомендацию… Ведь я получила специальность гувернантки. Или, может быть, вам или вашим детям требуются услуги…
— У меня нет детей. — Взгляд Джошуа Родмана был холодным и отсутствующим. — И никогда не будет.
— Простите… Вы овдовели?
— Моя жена здравствует.
Селена наблюдала за этим зрелым сорокалетним мужчиной, пораженная его словами.
— Уинифред наполовину инвалид. У нее было уже несколько выкидышей…
— Извините, — сказала Селена. Какая же трагедия для мужчины построить свое благосостояние и не иметь сыновей, которые унаследовали бы его и имя отца.
Джошуа отклонил робкие попытки девушки выразить ему сочувствие.
— Вы могли бы быть мне полезной, — сказал он. — Уинифред нужна компаньонка. Какая-нибудь молодая и душевная дама, вот как вы. У нее бывают приступы депрессии, она замыкается, никуда не выходит. Может быть, вам удастся снова пробудить в ней интерес к внешнему миру, походить с ней по магазинам, картинным галереям. У меня для этого нет времени.
— Да, конечно, сделаю что смогу, — с охотой сказала Селена. — Но, может быть…
— У вас есть какие-нибудь возражения?
