ОН. Да ладно, брось, потом найдешь. Куда они денутся?
ОНА. Нет, лучше сейчас, потом не до того будет (кокетливо смотрит на Костю и снова роется в сумке). Как мама-то?
ОН. Врачи говорят — серьезного ничего нет, но в ее возрасте с этим не шутят.
ОНА. Да где же?.. Кошмар…
ОН. Что случилось?
ОНА. Я их наверно в такси оставила. Искала кошелек, пакеты на сидение вынула… Надо звонить в таксопарк. (Садится к телефону, набирает номер.) Алло, добрый вечер! Я только что на такси приехала, и в машине сумку оставила. Подскажите телефон таксопарка. (После паузы.) Спасибо большое. Да, благодарю вас. (Кладет трубку.) Администраторы здесь такие любезные… Даже про наши семейные узы не спросили, когда в номер провожали.
ОН. Подожди, еще не вечер.
ОНА(набирает номер). Алло, девушка, добрый день! Вы мне не поможете, я в аэропорту… Что? Девушка, у меня один вопрос… Девушка!!!
Кладет трубку, растерянно смотрит на Костю и, подражая латышскому акценту, произносит: «По-русски не понимаю».
ОН(хохочет). Ура!!! Я наконец-то за границей! Здесь не понимают по-русски!
ОНА(по-прежнему растерянно). Я в Риге не первый раз, и никогда такого…
ОН. Это смотря на кого нарвешься. Не переживай, сейчас все устроим. Они же европейцы. Дай-ка телефон. (Набирает номер. Говорит по-английски.) «Здравствуйте! Не поможете ли вы мне? Моя жена…» (замолкает и, прикрыв трубку рукой, говорит Вере). Переключают на кого-то. (продолжает в трубку по-английски). «Здравствуйте! Моя жена полчаса назад ехала из аэропорта в гостиницу „Латвия“ на такси и забыла в машине пакет с лекарствами. Не поможете ли вы мне… О, да, гостиница „Латвия“, номер 911. Да, буду очень благодарен». (кладет трубку и вздыхает.) Обещали привезти, но я разочарован.
ОНА. Чем?
ОН. Это не Рио-де-Жанейро. К дуракам и иностранцам у нас по-прежнему относятся лучше, чем ко всем остальным.
ОНА. Как жаль, что ты не был в Америке… С твоим английским тебе было бы еще интереснее, чем мне.
ОН. Вера, ты же знаешь, что у нас немому выехать за рубеж гораздо проще, чем полиглоту.
ОНА. Ошибаешься, документы инвалидов на загранку вообще не принимаются, за исключением ветеранских поездок.
ОН. Почему?
ОНА. Да потому, что представители советского народа не могут быть немыми, глухими, одноногими или однорукими. Как, впрочем, и одинокими, то есть без родственников.
ОН. А одиноких почему не выпускают? Чем не угодили?
ОНА. А ты пофантазируй…
ОН(подходит к Вере и крепко обнимет ее). Верка! Ты соскучилась?
