— Надо обязательно позвать из церкви батюшку, отца Вениамина, чтоб он освятил наше предприятие, — смиряя шевелящиеся во мне мрачные предчувствия, предложил я. — Сейчас без этого не принято начинать ни одно дело.
— Но на это ж, наверное, тоже деньги нужны? — встрепенулся Лёха. — А в нашей казне на сегодняшний день и без того осталась одна пустота. Прям, как в романах Пелевина, — он был самым начитанным из нас троих, а потому любил ввернуть в разговоре какую-нибудь писательскую фамилию или цитату из нашумевшей книги.
— Ничего, для такого дела и одолжить не грех. А то, если удачи не будет, на фига тогда и всю эту канитель устраивать? — я повернулся за поддержкой к Витальке, но тот только крякнул в ответ что-то нечленораздельное и, взяв в руки небольшой ломик, пошёл вскрывать упаковку ближайшего из ящиков…
Но, так или иначе, а увеличивать сумму взятых нами в долг денег пришлось всё равно — нужно ведь было ехать в областной центр оформлять лицензию на издательскую деятельность, потом покупать картон, типографскую краску и целлофан (хорошо хоть старик успел приобрести бумагу, избавив нас ещё и от этих расходов!), а, кроме того, мы вынуждены были нанять на работу также нескольких человек, которые, не будь дураками, сразу же потребовали выдать им хотя бы небольшой аванс… Хочешь, не хочешь, а мы не могли не пойти им в этом навстречу. Куда нам было деваться? Из нас-то самих, скажем откровенно, печатники были куда как аховые — книги до этого мы только на прилавках магазинов и видели.
Так что я всё-таки оторвал из взятого нами кредита несколько сотенных бумажек и в первых числах июня, когда всё, наконец, кое-как устаканилось и было готово к запуску нашей типографской линии, сделал небольшой крюк на окраину города и, заглянув в церковь святого Михаила Архангела, спросил, нельзя ли мне позвать на минуточку отца Вениамина.
— Дак, а его, милый, нынче-то и нет в городе, — со вздохом сказала мне стоявшая за свечным ящиком женщина и тут же пояснила, что он отправился в свою ежегодную поездку по району — будет объезжать дальние хутора и посёлки и служить там требы. В глубинке ведь, разъяснила она, как раз больше всего и проживает больных да парализованных, да всяких неходячих стариков, которые целый год ждут к себе приезда батюшки, чтобы он или причастил их, или соборовал, или же хотя бы исповедовал в совершённых прегрешениях…
Ничего не поделаешь — пришлось мне написать отцу Вениамину записочку с просьбой об освящении нашего издательства и, вложив её вместе с деньгами в конверт, оставить до батюшкиного возвращения в город на свечном ящике.
