Я ждал.
— Мы слушаем, — сказал офицер-психолог и взглянул на меня. — Мы внимательно слушаем каждое твое слово. Продолжай, пожалуйста.
Я продолжал:
«…Мы присели у танка, решаем, что делать дальше. Теперь даже Гиди ясно, что мы не сможем его починить. Тут необходима мастерская или, как минимум, механик из техобслуживания с серьезным набором инструментов. Гиди предлагает разделиться. Он и Рони отправятся за механиком, починят танк и присоединятся к нашим силам. Мы с Эли должны будем поискать для себя другой танк — в котором остались лишь командир и водитель. И любую боевую часть. Нельзя терять время зря. Каждая минута дорога, и каждый танк решает дело. Мы достали привязанную к крылу жестяную банку с печеньем. Бог знает, сколько лет она там. Поели, запивая водой.
Эли сказал, что у него плохой шлем: сильно давит на уши. По-видимому, просто мал ему. Он решил поискать подходящий в одном из подбитых танков. Рядом с нами стоял танк, пушка которого уткнулась стволом в землю. Эли залез в кабину водителя и потянул шлем, который увидел. И вдруг в панике отступил назад. Лицо белое.
Огромные птицы кружили над нами. Гиди сказал, что это стервятники. Они гнездятся здесь, на Голанах. Мы пробовали их отогнать. Безрезультатно.
Откуда-то доносился вой шакалов и собачий лай. Мы вернулись на перекресток. Увидели небольшой оставленный лагерь ООН. Там стоял танк, старенький „шерман“, и несколько механиков трудились над ним. „Старичков-„шерманов“ — и тех мобилизовали“, — сказал Эли. В одной палатке нашлось несколько одеял. Мы решили в ней заночевать, а утром, с зарей, искать танки или механиков. Гиди сказал, что „бояться нам нечего, это место безопаснее, чем Тель-Авив“. Мы с Рони отправились к нашему лагерю в Нафахе на поиски питья и чего-нибудь съестного. По дороге наткнулись на патруль десантников.
— Танкисты! — закричали они нам. — Вы в своем уме? Куда идете?
Они предупредили нас, что на местности обнаружены сирийские „коммандос“.
— Возвращайтесь в свой танк. Ночью это самое надежное место, но и его не следует оставлять без охраны.
Вернувшись в палатку, мы улеглись в кровати.
Канонада не смолкала всю ночь. Поднялись, едва начало светать. Гиди разглядел невдалеке заржавевший водопроводный кран. Он и Рони решили помыться. Они били по крану камнями, чтобы ржавчина отлетела и можно было бы его открыть. Я стоял у открытой палатки и наблюдал за ними. И тут мы услышали несколько нервных пулеметных очередей, выпущенных подряд прямо в небо. Это заработал пулемет „шермана“.
