Смеяться-то смеялись, а потом припомнили с ехидством: надо же, какой гонор у девочки! Припомнили — и помнили, и всем режиссерам из своих регулярно напоминали, а из пришлых — рассказывали заново. И так получилось, что та роль осталась у Таши пока единственной главной — за все годы в этом театре. Да и спектакль тот давно сошел, потому что, несмотря на банкетные радости, несмотря на авангардное оригинальничанье столичных режиссера и художницы, публика к спектаклю отнеслась прохладно. Что самое обидное — не только публика случайная, но и театральная, прикормленная, своя… Впрочем, сошел он, скорее всего, из-за отсутствия Наташи: она сына ждала, рожала, кормила.
И никто заменить ее достойно не смог…
Итак, она бесстрашна. Для нее было бы естественней сесть перед Талием за стол, сказать ему твердо (заставив первыми звуками своего голоса глядеть ей в глаза — и не отводя своих глаз):
— Виталий. Нам нужно развестись.
И это было бы — все.
Она же сказала — стоя у мойки, чистя сковородку или еще что-то, сказала, не обернувшись (Талий и сам в это время не смотрел на нее, но ему ли не суметь определить по голосу, даже не видя, смотрит она на него или нет!), сказала в какой-то своей паузе. Терла сковородку, оттерла, подставила под струю воды, убрала прядь волос, подняв для этого руку необыкновенным высоким движением (потому что кисть руки — во влаге воды), вздохнула неслышно — и сказала…
Господи! — осветило Талия. — Господи, да не дурак ли я! Ведь это всего лишь… Это всего лишь — ничего! Это лишь начало, продолжение которого само подразумевается, поэтому она и не стала продолжать. Вся фраза должна была выглядеть так: «Давай разведемся. Мне осточертели эти сковородки и кастрюли по утрам, я хочу в лес, хочу в поле, на море, за границу, наконец, мне надоело быть бедной! Найду себе богатого мужика, в конце-то концов!» Как же он забыл, что подобные вещи ею уже произносились (правда, без предложения развестись). Обычные разговоры в семье, в которой не предвидится особого материального благополучия. Где-то такие разговоры доходят до склок, до взаимной даже неприязни и ненависти, но у нее — слишком умна и горда! — это всегда с иронией.
А может быть, осенило его еще ярче, она вообще учит роль! Просто-напросто учит роль — или повторяет. Она человек очень добросовестный, перед каждым спектаклем, как бы мало реплик ни было у нее, как бы ни надеялась на память, обязательно повторит текст, проговаривая вполголоса за себя и за партнера. Какая-нибудь псевдопсихологическая комедия из зарубежной жизни, сейчас такие в ходу, они дают кассу.
