– Мне очень жаль, что вам приходится это терпеть, – мягко сказала Кларк. – Я знаю, вам очень больно, но у меня есть и хорошая новость. Ваша рана отлично заживает.
Марин выглядела абсолютно несчастной, ее лицо было бледным и потным, но она все-таки нашла в себе силы кивнуть и выдавить тихое «спасибо».
Когда-то Кларк провела множество ночей, склонившись над учебником и восхищаясь уровнем, которого достигла медицина Колонии. Ученые справились с большинством серьезных болезней – больше не было ни рака, ни заболеваний сердца, ни даже гриппа, научились ускорять регенерацию кожи и быстро сращивать переломы. Девушка трепетала, думая о том, что ей довелось жить во времена подлинного расцвета искусства врачевания. Ей хотелось быть достойной предыдущих поколений врачей и ученых, поэтому она работала как проклятая, изучая и запоминая медицинские процедуры, лекарства и их влияние на физиологические процессы в организме человека.
Но сейчас у Кларк не было даже десятой части современного медицинского оборудования. Она словно брела во тьме, используя подручные средства вместо бритвенно-острого скальпеля и пустые увещевания вместо антибиотиков. С тем же успехом она могла бы в качестве анестезии предлагать своим пациентам закусить деревянную ложку, как это делалось в Средние века. Она огляделась по сторонам и увидела растерянных взрослых и детей, которые то стонали, то плакали, то тупо смотрели в никуда. А снаружи, она знала, их еще несколько сотен. Сможет ли она в одиночку день за днем выхаживать всех этих людей?
Между прочим, все они – представители счастливого меньшинства, которому удалось занять место в одном из челноков. При взгляде на лица некоторых из них думалось, что цена спасения оказалась непомерно высокой. Чтобы выжить, им пришлось оставить на верную гибель любимых, родственников, соседей, и теперь их глаза полнились болью утраты. Кларк присела на корточки перед расположенной в дальнем углу низкой койкой мальчонки по имени Кит и улыбнулась ему. В ответ тот слабо махнул рукой. Вчера вечером Кларк спросила, с ним ли его родители, но Кит лишь молча покачал головой. По затравленному выражению его лица девушка поняла, что он совсем один на Земле, и больше не задавала вопросов.
Что станет с этим мальчуганом, когда он перестанет нуждаться в заботах Кларк? Его сломанные ребра скоро срастутся, и он покинет относительно спокойный лазарет. Сиротами в лагере до сих пор занималась только Октавия, но их было слишком много для одной девочки-подростка. Кто научит Кита охотиться или различать, какая вода пригодна для питья, а какая – нет? Испугается ли он, когда ему придется впервые в жизни уснуть не в помещении, а под звездным небом? Кларк убрала со лба мальчика потные волосы и коснулась кончика его носа.
