"Да по имянному великого государя указу, бывшего тамбовского епископа Игнатия, что потом расстрига Ивашка, вместо смертные казни велено послать в Соловецкий монастырь, в Головленкову тюрьму, быть ему в той тюрьме за крепким караулом по его смерть неисходно, а пищу ему давать против таких же ссыльных".
Талицкого и Савина велено было казнить копчением; но во время казни они покаялись и были сняты с копчения. По преданиям раскольников, Талицкого сожгли на костре.
Одна попадья Степанида не пострадала.
Ч а с т ь II
1
Прошло около двух лет после погрома русского войска под Нарвою.
И отплатили же русские за этот погром! Вот уже второй год Шереметев мстит за свой нарвский позор...
- Усердствует Борька, - улыбнулся государь, прочитав донесение Шереметева и обращаясь к князю-кесарю, докладывавшему ему по своей "кнутобойной" специальности, - пишет, что при Гумельсгофе Шлиппенбах мало штаны не потерял.
- За Нарву это, государь... - рассеянно пробормотал Ромодановский.
- За Нарву, точно! Это мои колокола так громко звонят там, - сказал государь и пристально посмотрел на Ромодановского...
- Что с тобой, князь? - спросил он. - Попритчилось тебе что?
- Уж и не ведаю, государь, как быть, - смущенно отвечал князь-кесарь.
- Что такое? Не ладно у тебя в кнутобойне что?
- Нету, государь, твоим государевым счастьем у меня все обстоит благополучно.
- Так что ж! Кажи.
- И ума не приложу, государь.
- Ну, так я, може, приложу.
Князь-кесарь нерешительно полез в карман и вытащил из него кожаную калиту. Потом вынул из калиты несколько монет одного образца и положил перед царем.
- Что это? Монеты совсем незнакомые, таких я не видывал, - говорил Петр, рассматривая одну монету.
Ромодановский внимательно наблюдал за выражением лица царя.
- Город вычеканен довольно искусно.
- Точно, государь, искусно.
- Да это в Нарву палят.
- В Нарву и есть, государь.
- Да это и я тут вычеканен... моя персона и стать...
- Твоя, государь.
- Я на огонь протягиваю руки.
- Точно... греешься, государь.
Царь вгляделся в подпись на монете и прочел:
- "Бе же Петр стоя и греяся"...
Государь весело рассмеялся.
- Искусно, зело искусно! Это я руки грею у Нарвы... искусно!
Он перевернул монету и стал вглядываться.
Ромодановский побледнел.
- А! - протянул государь уже другим голосом. - "И исшед вон, плакася горько", - прочел он, не отрывая глаз от монеты.
На этой ее стороне было изображено: русские бегут из-под Нарвы, а впереди всех - сам царь: он потерял шпагу, и шляпа с него свалилась.
