* * *
Артур Шехтер, поклонник идишской литературы и мой близкий друг, стал первым читателем, оценившим роман с упомянутой мною точки зрения, и сделал очень многое для того, чтобы книга увидела свет.
Мой коллега, поэт Альф Кац, в этот раз, как и в случае с моими предыдущими прозаическими книгами, был моим редактором, и я признателен ему за его добрые советы и за его расположение ко мне.
Белошвейка Мэрл была девушкой веселой и смешливой, с искоркой в черных глазах, и всем парням из окрестных домов хотелось с нею целоваться. Замуж она вышла за столяра Ицика Цвилинга, одного из тех рабочих, что боролись с самодержавием и распевали: «Братья и сестры в труде и нужде». Ицик хоть и славный парень, говорили подруги, да не слишком хорошо зарабатывает. Мэрл не считала это недостатком. Она не уступала ему ни заработком, ни отвагой: в колоннах демонстрантов шагала рядом с ним.
Сватался к ней также богатый рыночный торговец и франт по прозвищу Мойшка-Цирюльник; он же требовал, чтобы звали его Мориц. Подруги Мэрл, белошвейки и перчаточницы, ненавидели Морица за то, что он высмеивал рабочих, выступавших против русского царя[2]. Мэрл тоже терпеть его не могла за его мерзкий характер, напомаженные жидкие рыжие волосы с пробором посередине, за его сальные мерцающие глазки и колючую усмешку. «Пусть уж лучше бедняк, да ровня мне», — подумала она и вышла за столяра.
Ицик был болезненный малый; вскоре после свадьбы у него стали выпадать зубы. Но трудился он с утра до самой ночи, только б заработать. Сестры Мэрл и ее мать-вдова говорили, что она стала похожа на дикую козу; самой ей странно было, что муж ее постоянно озабочен. И досадно было, что Ицик вовсе отдалился от своих товарищей-революционеров. Когда он во время работы меланхолично жевал деревянные стружки, Мэрл смеялась, крутя швейную машину, и пела подряд все песни, какие знала.
Началась война с немцами. Столяра забрали в армию. Он отправился в Восточную Пруссию с Первым Оренбургским полком, который был расквартирован в Вильне, и Мэрл надолго запомнила вопли женщин, прощавшихся со своими мобилизованными мужьями-солдатами, уходившими на фронт вместе с Ициком.
Вскоре пришли вести, что в Восточной Пруссии Оренбургский полк попал в топкие болота и погиб. Спаслись немногие. Мэрл надеялась, что Ицик был среди них. Она стала ждать конца войны и возвращения Ицика из плена.
Тем временем в Вильну вступили немцы, и в городе начался страшный голод. Пришлось Мэрл забыть о своем горе и начать заботиться о матери и о младшей сестре Голде, которые жили вместе с нею в отчем доме, в Рузеле. Мэрл должна была помогать и старшей сестре Гуте, вышедшей замуж за парикмахера Мотю, пьяницу и лентяя по прозвищу «торопливый тихоход».
