Вовка несколько секунд разглядывал Андрея, будто увидел его первый раз в жизни.
- Чем он тебя уластил? Не пойму. Гроза — и Захабёнок. Что слон и моська.
- Я верен памяти, Бурый. Тебе этого не понять, — ответил Андрей. — Ты знаешь, что до войны дядя Кузя был атаманом команды пиратов, а Любава Грозовая — помощником атамана. Знаешь и то, что, когда фашисты казнили Любаву, дядя Кузя с друзьями напал на карателей и здорово потрепал их...
- Всё это я слыхал, — прервал Андрея Буркун. — Но только от одного Кузьмы слыхал, ни от кого больше.
Андрей нахмурился:
- Думай о дяде Кузьме что хочешь, а он был партизаном. Мы с Яшкой поклялись быть верными друг другу. Я слово не нарушу.
- А Яха? — спросил Вовка.
- Не трогай его, вот и всё. Понял?
- Понял, — насмешливо ответил Вовка. — А я думал, у тебя дело серьёзное. Стоило ли...
- Стоило! — убеждённо сказал Андрей. — Я — не Яшка...
- Ты — не Тышка? — засмеялся Вовка. — Знаю...
Андрей насупился, скосил сердитые глаза:
- Задираешься, да? Не испугаешь. Доведётся встретиться в честной драке — постою за себя, и ещё неизвестно, чья возьмёт. Понял?
- Не спорю, — согласился Вовка. — Только вот нет у меня охоты драться с тобой из-за Яхи. Нам бы дружить, а не ссориться. Да что-то не выходит у нас дружбы...
Грозовой, сощурившись, оглядел его с ног до головы.
- Дружить с тобой?! После того как Яшку чуть не прибил?
- Да что ты пристал! «Яшка, Яшка...» Яшка — вредюга страшный! Назови другого!
Но Андрей другого не называл.
- Вредность у Яшки от обиды. Все обижают его. Один я заступаюсь. И ты был бы вредным на его месте. Обещай не трогать, Бурый. У меня тоже нет охоты драться с тобой.
- Если сам Яха не заработает — не трону, — пообещал Вовка. — Ты же знаешь — он мастер выпрашивать.
- Не выпросит больше, — твердо сказал Андрей.
На этом переговоры были прекращены. Андрей ушёл к палаткам, а Вовка выбрался из зарослей держи-дерева и зашагал в глубь леса, туда, где оставил друга.
Надвигалась тёплая летняя ночь. В небе загорелись первые слабые звёздочки. За высокими скалистыми обрывами догорала заря. Пламенел, отражаясь в зеркально-спокойной воде озера, закат. За полосой кустарника горел костёр, освещая мохнатые стволы корявых дубов и вязов, обступивших с трех сторон лагерь красных следопытов. Белели смутно шатры полинялых палаток, нёсся весёлый гомон ребятни, звенела алюминиевая посуда. От наваристого супа по лесу плыл вкусный запах. Лесная тишина была звенящей. Изредка кричала ночная птица.
