В августе царь уговорил мать и сестру Наталью приехать полюбоваться на его верфь и флот. Среди прочих дам была и его жена, Евдокия. Весь месяц, что они провели на озере, Петр увлеченно маневрировал своей флотилией из двенадцати кораблей у них на виду. Сидя на пригорке над озером, дамы могли видеть, как царь в малиновом кафтане стоит на палубе, размахивает руками, показывает пальцем, выкрикивает распоряжения, – это озадачивало и пугало женщин, только-только вышедших на свет божий из душного терема.
В тот год Петр пробыл на озере до ноября. Когда же он наконец вернулся в Москву, дизентерия на шесть недель уложила его в постель. Он так ослаб, что многие опасались за его жизнь. Товарищи и сподвижники встревожились. В случае смерти Петра к власти неизбежно вернулась бы Софья, а их самих ждала бы ссылка, а то и казнь. Но царю исполнился всего двадцать один год, организм его был силен, и к Рождеству он начал поправляться. К концу января он вновь проводил вечера в Немецкой слободе. В конце же февраля Лефорт дал пир в честь Петра, а наутро следующего дня, так и не сомкнув глаз, царь на весь Великий пост уехал в Переславль, строить корабли.
В этом, 1693 году Петр последний раз надолго задержался на Плещеевом озере. В последующие годы он дважды проезжал мимо по дороге к Белому морю, а еще позднее ездил на озеро проверять артиллерийское снаряжение для Азовского похода. Но с 1697 года он не бывал там вплоть до 1722 года, до Персидского похода. Минуло четверть столетия, и Петр обнаружил на озере заброшенные, полусгнившие суда и постройки. Он распорядился бережно сохранять все оставшееся, и некоторое время местные дворяне старались это распоряжение выполнять. В XIX веке каждую весну все духовенство Переславля всходило на баржу и в сопровождении множества лодок, полных народа, выплывало на середину озера – благословить воды в память о Петре.
Подробно гиганту, замурованному в пещере, куда свет и воздух проникают сквозь крохотное отверстие, Московское государство с его громадными пространствами суши располагало лишь одним морским портом – Архангельском на Белом море. Этот единственный порт, удаленный от центральных областей России, лежал всего в 130 милях от полярного круга и на шесть месяцев в году замерзал. Но зато Архангельск был русским портом. Во всем царстве только здесь мог молодой монарх, опьяненный мечтой о кораблях и океанах, воочию увидеть крупные морские суда и вдохнуть соленый воздух. Ни один из царей никогда не бывал в Архангельске, но никто из них и не интересовался мореплаванием. Двадцать семь лет спустя, в 1720 году, сам Петр так рассказывал об этом в предисловии к Морскому уставу: «…и там [на Плещеевом озере]… охоту свою исполнял. Но потом и то показалось мало, то ездил на Кубенское озеро, но оное ради мелкости не показалось. Того ради уже положил свое намерение прямо видеть море, о чем стал просить матери своей, дабы мне позволила, которая хотя обычаем любви матерней в сей опасный путь многократно возбраняла, но потом, видя великое мое желание и неотменную охоту, и не хотя позволила».
