Спустя полчаса, выйдя из бара, я понимал, что мне еще многое предстоит сделать.
Последующие дни оказались для меня очень напряженными. Я нашел кладовщика. И сказал ему, что он умрет. Умрет потому, что даже не помнит, что натворил в молодости.
Покончив с ним, заглянул в ресторан, расположенный неподалеку.
Я долго ждал, когда меня обслужат. Наконец, официантка закончила свою болтовню с кассиром и лениво подошла к моему столику.
— Что желаете? — спросила она, даже не взглянув на меня.
Я заказал бифштекс с помидорами.
Бифштекс оказался твердым, как подошва. Потянувшись за маленькой ложкой, чтобы помешать кофе, я нечаянно уронил ее на пол. Подняв ложку, сказал:
— Официантка, нельзя ли заменить мне эту ложку на другую?
Она раздраженно подлетела ко мне и вырвала ложку из руки:
— Трясучка на вас напала, мистер, или что?
Через минуту она вновь появилась с намерением демонстративно швырнуть ложку мне на стол.
Однако внезапно какая-то мысль стерла злобное выражение с ее лица. Рука официантки мягко опустилась, и ложка беззвучно легла передо мной на скатерть. Совершенно беззвучно.
— Извините, мистер, если я была с вами резка, — сказала она, издав нервный смешок.
Она просила прощения, поэтому я ответил:
— Не беспокойтесь. Все в порядке.
— Вы можете уронить ложку столько раз, сколько пожелаете. Я всегда заменю вам ее. Я буду рада это сделать.
— Благодарю вас.
Я делал глоток из чашки.
— Вы не обиделись на меня? Нет? — настойчиво спросила она.
— Нет, не обиделся. Абсолютно.
Она схватила газету, лежавшую на соседнем столике.
— Вот, почитайте это, пока пьете кофе. Вы можете даже взять газету с собой. Бесплатно.
Когда она отошла от меня, кассир посмотрел на нее широко открытыми глазами:
— Что все это значит, Мейбл?
— Откуда я знаю, кто он такой? — сказала она, подозрительно косясь в мою сторону. — В наши дни лучше быть вежливой.
Читая газету, я обратил внимание на одно сообщение. Какой-то субъект, взрослый человек, раскалил на сковородке гвозди и швырнул ими в детей, слишком громко игравших у него под окном. Он отделался мизерным, двадцатидолларовым штрафом.
Я записал его имя и адрес.
Доктор Бриллер закончил осмотр.
— Вы можете одеться, мистер Тернер.
— Никакого чудесного лекарства не изобретено с тех пор, как мы виделись в последний раз? — спросил я, застегивая рубашку.
— Боюсь, что нет. — Он весело и от души хохотнул и заметил: — Между прочим, вы решили, что делать с оставшимся у вас временем?
— Еще не решил, — солгал я.
