Серегин обернулся к сопровождавшему их доктору и тихо, словно боясь разбудить спящего, спросил:
– Можно мне поглядеть?.. Левую руку…
– Больше всего мы боимся инфекции, – так же тихо ответил доктор. – Но вы почти стерильны… Только недолго…
Серегин приблизился к гамаку, присел на корточки и посмотрел на запястье левой руки казавшегося бездыханным человека – он лежал левым боком к вошедшим.
Синяя черепашка величиной с грецкий орех, с пан цирем в клеточку, как шахматная доска, с затушеванными всплошную лапами, головой и хвостиком, ползла от кисти к локтю по лимонно-желтой, истончившейся коже.
Серегин поманил доктора и Баскова.
– Прошу вас, на минутку. – Они подошли, наклонились.
Серегин показал на полусжатую левую кисть пациента и сказал доктору:
– Мне надо посмотреть на указательный палец.
– Это нетрудно, – сказал доктор и расправил кисть.
Серегина интересовала первая фаланга указательного пальца.
– Вот, видите шрамик? – прошептал он Баскову. На первой фаланге белела тонкая нитка шрама, скобой охватывавшая палец от основания ногтя до центра подушечки.
Доктор пригляделся внимательнее и сказал:
– Очень давняя травма. Вероятно, в детстве. Серегин выпрямился, довольный:
– Совершенно верно, доктор. Это было еще до войны. Спасибо, мы пошли.
В коридоре Басков спросил у доктора:
– Как он?
– Вы знаете, будем надеяться на лучшее. Очень здоровое сердце.
– В медицинском заключении есть печальные выводы…
– Относительно паралича и прочего? – уточнил доктор.
– Да.
– Сейчас невозможно предсказать, но, видите ли, в нашей практике бывали случаи и тяжелее, однако все постепенно компенсировалось.
– Благодарим вас, доктор…
В машине Серегин долго молчал. И сигарету, предложенную Бесковым, взял и прикурил, не поблагодарив. На несколько минут он совершенно преобразился, потеряв всю свою добродушную общительность, словно недолгое пребывание там, в палате, что-то переключило в нем на совсем другую волну.
– Вот как оно бывает в жизни, – наконец прервал молчание Серегин.
Он вздохнул при этом так печально, что Басков не решился задавать соболезнующие вопросы. Подъезжали к Белорусскому вокзалу, нужно было решать, куда теперь ехать, поэтому он задал чисто деловой вопрос:
– Что дальше, Анатолий Иванович?
– У вас дело Балакина на руках? – спросил Серегин.
– Да.
– Вообще-то в министерство бы заглянуть надо, повидать кое-кого, но это и после можно… Поедем-ка к вам.
– Но вам устроиться надо, Анатолий Иванович.
– Давайте сначала на Петровку, а?
