Вот этих беспощадных скандалов между родными людьми Александре не хотелось. Она очень устала от них и серьёзно подумывала о переезде на съёмную квартиру.
– Этот ТОВАРИЩ с твоей РАБОТЫ, – зло пояснила мать. На словах «товарищ» и «работа» мама сделала ударение с нескрываемой ненавистью и тут же ушла.
Александра медленно соображала. Она стоит в пижаме, а Загин пялится на неё бесстыжими глазами. Как следовало поступить? А тут ещё назревающая истерика мамы.
Схватившись за голову, она села обратно на постель.
Загин, с издёвкой в голосе, нагнувшись над сидящей Александрой, помахал рукой перед самым её лицом:
– Санёк, ау! Пора. Пошевеливайся!
– Что стряслось? – Александра ещё тормозила.
– Одевайся.
– A-а… Тогда пошёл вон из комнаты!
– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!
Шут!
Александра осталась одна. Спать хотелось убийственно. Вот проклятая работёнка – подняли среди ночи, не постеснялись! Что там за спешка?! Пять тридцать! Видимо, что-то изрядное случилось. Может, баллистическую ракету пытались повредить на оборонном предприятии? Нет, это нонсенс. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! А вы консерватор, Александра Сергеевна! Стихи надо почаще читать, чтобы не сойти с ума от такой работы.
С этой мыслью Александра быстро переоделась и пошла умываться.
– Ты можешь быстрее? – нервничал Петя.
– Я ещё не завтракала.
– Какой завтрак?! Её самолёт ждёт, она завтракать собралась! В воздухе поешь!
– О нет, – простонала Александра. Ещё и лететь чёрт-те куда! Закричала, чтобы мать услышала в дальней комнате огромной квартиры: – Мама-а! Собери мне бутерброды! Только быстро! Сыру, колбасы. Я срочно уезжаю.
– Душить революцию?! Куда? В Киргизию, Сирию или Иран?! – Мать уже была на взводе.
– Бутерброды собери, говорю, – жёстко отозвалась Александра. Как надоела эта политика в обыденной жизни!
– Моя дочь – палач! – отвернулась мать.
– Мама! – вскричала Александра (всё-таки вывела из себя эта пресыщенная сытой жизнью женщина, мнящая себя интеллигенткой, думающая о демократии в России и пренебрегающая родными, близкими людьми!). Повторила спокойнее: – Мама, собери мне бутерброды. А о тех «революционерах», про которых ты вспомнила, не беспокойся, тебя бы разорвали на части за то, что ты христианка и русская! A-а… Прости, что ты европейка!
Мать обернулась, уже успокоившись, отозвалась:
– Это всё воспитание твоего отца! Он сделал тебя такой жестокой!
– Спасибо! – развела руками Александра. Кто бы думал ещё вчера, что в пять тридцать будет такой скандал!
