– Нас могут слушать… Вы в курсе? – сказал Сергей, находясь в состоянии нервного возбуждения. Идёт контакт, идёт! И он в поле зрения конторы.
А Василий бормотал, словно никого рядом не было:
– Нас некому слушать. Агенты уехали несколько дней назад – я отработанный материал.
– Они получили что хотели? – напрягся Сергей.
– Что они хотели? Я не знаю, что они хотели. Ничего не знаю. Мой мозг подвергали воздействию вдоль и поперёк. Я пуст. Я ничего не знаю и ничего не помню. Я болен.
– Но позывные вы помните.
– Ничего не помню, – возразил Василий.
– Для чего же я вошёл с вами в контакт?
– Вам виднее… Вам виднее…
Сергей заметил, что из толпы заключённых выбрался никогда не покидавший его надолго латинос и заспешил к ним.
Неужели ФБР засекло разговор? Зачем тогда прерывают общение? Непонятно. Простой непрофессионализм или что-то другое?
– Всё-таки я прав насчёт жучков. Они есть. У меня или у вас.
– Вы слишком хорошего мнения о них, – отозвался Василий, не меняя положения, шевеля только одними губами и снова обретая «вменяемость».
– Не говорите больше ничего! – попросил Сергей.
– И не собираюсь. Я ничего не знаю!
– Думаю, неприятностей нам с вами не избежать.
– Мне всё равно, – отрешённо отозвался Василий, взгляд его потускнел, теряя живость.
Неладное творилось с объектом. Здорово же его обработали!
Сергей торопливо отошёл. Контакт состоялся или провалился? Что делать дальше? Когда удастся снова поговорить с объектом? Эти вопросы сейчас оставались без ответов.
Подбежавший латинос, неодобрительно взглянув в сторону Василия, хлопнул Сергея по плечу:
– Чего возишься с «прокажённым»? Он отщепенец.
– Я сам такой.
– Не хандри, Насильник, пойдём посмотрим на игру.
– Пойдём.
Уходя, Сергей напряжённо посмотрел на Василия. Тот на секунду повернул голову в его сторону – взгляд его ничего не выражал…
«Неужели всё зря?» – мелькнула мысль в мозгу Сергея.
– Подъём!
Александра вскочила, ошарашенно оглядываясь. Самое ужасное, что она была в собственной спальне, в пижаме бледно-розового цвета. И тут же (О боже! И это не сон!) стоял в верхней одежде, а конкретно в утеплённом варианте камуфляжного костюма, в которых ходят зимой рыбаки и охотники, Петя Загин.
На часах было пять тридцать утра. Мать была встревожена. Нет, мать была в шоке.
Петька улыбался.
Александра разозлилась. Ведь предупреждала баранов, чтобы домой не являлись – мать была убеждённой либеральной демократкой западного направления и мирилась со службой дочери в ФСБ, пока не видела явных проявлений этой службы. Теперь истерики было не миновать. Конечно, когда муж великий художник при правительстве, можно быть пророком в своем Отечестве, хотя мать только и мечтала, чтобы иммигрировать в Англию или Штаты. Но отец запрещал: «Забудь об этом раз и навсегда! Наша Родина здесь! А если сбежишь, ни копейки не получишь. Езжай в свою любимую Англию, там русские поломойки с высшим образованием, наверное, нужны… Помешалась совсем!»
