— Сколько парней было в тот день? — Конни нахмурилась.
— Давай посмотрим. — Она называла имена, загибай пальцы с длинными яркокрасными ногтями: — Бобби и Маркус, конечно. Кузен Роузмэри Джеймс…
— Он тоже не вернулся, — сказала Роузмэри, и в ее словах все еще звучало настоящее горе.
— И еще… должно быть, шесть или семь человек. Бинкл и парень с наградой — как его звали, Роузмэри?
— Не помню. А… Дэвид. Нет, Деннис.
— Точно, Деннис. — Она повторяла имена, считая. — Да, думаю, все.
Элли мысленно подбирала сравнения, чтобы по ассоциации запомнить все имена. Бобби Мейкпис запоминался легко. Бинкл напоминал звон колокольчика. И парень с наградой по имени Деннис. Блю чтото говорил о нем и о призовом бычке. Нужно будет полистать газеты за то время.
Напряженное чувство ожидания бродило в ней, но Элли старалась тщательно скрывать свой интерес.
— Так странно, — сказала она. — Довольно много парней отправились на эту непопулярную войну. Значит, ваш город был очень патриотично настроен. Разве здесь не стали бы ненавидеть хиппи?
Роузмэри покачала головой:
— Нет, они были такие милые. Большинство из них задержались не больше. чем на неделю или две. Кажется, остались пятеро или шестеро, двое парней, остальные девушки. Они работали в городе — где-нибудь на подхвате, и от них не было никакого беспокойства. — Она смотрела куда-то далеко, в прошлое. — Это они показали нам, что творится в мире.
— Может, нам надо было внимательнее к ним прислушиваться, — сказала Конни. — Только Маркус и Бинкл из всей этой группы вернулись домой. И даже Маркус…
Элли проговорила:
— Блю сказал, что Алиша вылечила Маркуса.
Алиша взглянула на Роузмэри, потом опустила глаза на свои руки.
— Он сам вылечился. Думаю, помогло время.
— Нет, девочка, — сказала Роузмэри. — Это твоя заслуга.
— Ему был нужен кто-то, кто не знал войны, — заключила Конни, — чтобы он мог освободиться от воспоминаний.
Элли пришли на ум строчки из песни: "… найди цену свободы…"
— Когда я смотрела на их лица сегодня утром, у меня разрывалось сердце, — тихо проговорила она. — Они были так молоды.
Наступила тишина, глубокая, бездонная. Ее нарушили слова Конни:
— Если бы я больше прислушивалась к тому, что говорили эти девчонки! Они предлагали нам всем уйти в Канаду. Интересно, что бы изменилось сейчас, если бы мы так и сделали? Мы бы все просто сбежали и оставались там?
Роузмэри покачала головой:
— Не надо об этом, подружка. Не могу вынести. — Она вздохнула и встала, глядя на Элли. — Извини, детка. Мы, кажется, сошли с рельс. Ты хочешь поговорить о Мейбл?
