— Кажется, она приятная.
Обычно кто-нибудь помоложе собирал деньги и бежал за сандвичами или другой едой к лотку у дороги, и сегодня это задание выпало на долю Шоны, дочери Конни. Роузмэри открыла кошелек и отсчитала девушке четыре доллара, пока та записывала заказы на старом конверте.
— Купи мне сегодня буррито. И если увидишь моего сына, передай, что я опоздаю к ужину.
— Хорошо, — ответила Шона, продолжая записывать. Она спрятала деньги Роузмэри и пошла к дверям. — Он говорил мне, что работает до семи. Мы сегодня должны заниматься математикой. — Она помахала. — Я быстро.
Думая об Элли, Роузмэри сказала:
— Ужасно видеть, как такая славная девушка поддается чарам Блю. Это уже заметно по ее глазам. — Она покачала головой. — И она совсем не в его вкусе, верно?
— Совсем не в его, — согласилась Конни, — но я готова поспорить, что он все равно затащит ее в постель уже на этой неделе.
— Надеюсь, что нет, — проговорила Алиша. — Он такой кобель.
Конни надела на голову клиентки пластиковую шапочку.
— Ты несправедлива, Алиша. У него просто были удары в жизни. И жена у него умерла не так давно. Мужчина после такого горя вынужден немного развеяться.
— Прошло не меньше пяти лет. — Алиша вытянула перед собой руки и разглядывала ногти, прищурившись. — Потому что я здесь уже столько времени. Пять лет — это слишком много, чтобы попрежнему сходить с ума от горя.
— Ты знаешь, я к нему очень хорошо отношусь, — вступила в разговор Роузмэри, стараясь высказаться так, чтобы не пришлось соглашаться с Алишей. — И все же… Иногда надо продолжать жить по привычке.
Алиша фыркнула.
— Не хочу видеть, как он разобьет сердце этой славной малышке. — Роузмэри помолчала. — Она совсем не хорошенькая, правда?
— И тощенькая, — добавила Конни. Она поджала губы.
— А я считаю, что она привлекательная, — сказала Алиша. — И смуглая. Никогда не понимала, что мужчины находят в этих бледных, как поганки, девицах.
Роузмэри рассмеялась:
— Не все находят, лапочка. — Алиша тряхнула косами.
— Во всяком случае, мой не находит. — Она улыбнулась. — Ой, давайте оставим бедняжку в покое. Она никак не показалась мне глупенькой, а мы все видим, что Блю заходит издалека. Такой мужчина… — она пожала плечами, — он просто родился, чтобы стать кобелем.
— Кобель — неподходящее слово, — заметила Конни. Она похлопала миссис Дженкинс по плечу, чтобы та пересела в другое кресло.
— Тогда кто? Как по-другому можно назвать мужчину, который перебирает женщин, словно сорта пива?
