Если Луна съезжает со своей орбиты на один дюйм ежегодно, то постепенно, где-то в непредставимо отдаленном будущем она выйдет из-под контроля и врежется, скажем, в Индию. Так что, рассуждая сравнительно, половинка "индерала" раз или два в неделю в пырейном коктейле для Филипы реально проблемой не является, но мне для того, чтобы оставаться на одной орбите с Филипой, нужно наращивать количество прописываемого лекарства. Это пара пустяков, поскольку мне достаточно немного преувеличить свои симптомы у доктора в Бесплатной клинике, и таблетки потекут рекой. Настоящая дилемма встала передо мной, когда Филипа в один прекрасный день пожаловалась, что плохо спит. Нет ли у меня коктейля, который помогает? — спросила она. И я не мог "просто сказать ей "нет"", потому что привязался к ней. Не так, как к Элизабет, Королеве Недвижимости, которая стала для меня объектом желания, но как к милой девушке сверху, за приключениями которой я следил, как за перипетиями мыльной оперы.
Филипа не понимала, что пребывает на том зачарованном отрезке жизни, когда каждое утро её будит надежда, и даже ноги в тапочки она сует с надеждой. Она жила с основательным, но, на мой взгляд, кретиноватым парнем, который, без сомнения, скоро исчезнет, уступив место фрукту позаковыристей. Я сходил на кухню, смешал апельсиновый сок с порошковым протеином, измельченной сливой, прыснул туда настойки зверобоя из "Верного средства", а потом, уверенно ведомый безрассудством, добавил еще четвертинку "кваалюда".
Этот "кваалюд" остался после какой-то студенческой вечеринки и с тех пор болтался у меня в кухонном шкафу, как был — нераспечатанным. Я даже не знал, не просрочен ли он, но на Филипу он, видимо, подействовал, судя по тому, что десять минут спустя после приема моего эликсира на ее лице появилась мечтательная улыбка, она расслабилась в моем складном кресле и изложила мне всю историю нынешнего бойфренда, которого звали Брайен. Сделала комментарий по поводу его громадного, баснословного члена, который сперва был определен ею как "...большущий хуй..." — Филипу начинало развозить, — а позднее, когда ее развезло более поэтически, был обрисован как "форменная оглобля с легкой горбинкой". Это явно пленяло ее несколько месяцев — до тех пор, пока однажды не перестало пленять. Брайен, как и раньше, полагал, что в этом ядро их взаимоотношений, а Филипа чувствовала себя не в праве с ним порвать, поскольку ее фиксация на безотказном аппарате прежде всего и привела его к ней в гнёздышко. Но теперь с его увесистой штуковиной нужно было как-то иметь дело, а интерес Филипы начал угасать.
