Марья Гавриловна, барышня, беда!
МАША. (Бледнеет.) Господи, что же случилось?!
НАСТЯ. Барич, Гаврило Гаврилович, заметили в саду человека. Думают, разбойник. Послали Федора проверить.
Маша и К.И.Т. переглянулись.
К.И.Т. Корнет…
МАША. Что же делать?
К.И.Т. Нужно уходить.
МАША. Да, да, правильно, уходить… Настя, собирай вещи.
К.И.Т. (смотрит на узлы на полу.) Помилуйте, Марья Гавриловна, какие вещи?! Разве можно думать о них в такую минуту?!
МАША. Это приданое… Я не могу без него.
К.И.Т. Господь с вами, Марья Гавриловна, о чем вы говорите?! О каком приданом? Нужно уходить. Сейчас же!
Пауза. Наспех завязывает узел с книгами и украшениями, поднимает его. Идет к двери.
Вот возьмите это. Одевайтесь немедленно. Вы все погубите!
МАША. Да, да… (Оделась, стоит посреди комнаты в замешательстве.)
К.И.Т. Идемте же!
МАША. Сейчас… (Подходит к Насте.) Прощай, Настя. Молись за душу мою грешную. Молись за батюшку с матушкой, приглядывай за ними.
НАСТЯ. (Заплакала.) Прощайте, барышня.
МАША. Прощай, моя комната. Прощай, моя кровать. Прощайте, мои книги. Прощай, мой дом. Прощайте все.
К.И.Т. Идемте, Марья Гавриловна.
МАША. (Идет к двери.) Прощайте!
Выходят. На пороге узел в руках К.И.Т. развязывается и все его содержимое сыплется на пол. Маша начинает было собирать, но К.И.Т. не дает ей.
К.И.Т. Бросьте. Нет времени. (За руку уводит Машу.)
Дверь закрывается. Настя, плача, распаковывает узлы. Но тут возвращается МАША.
МАША. Письмо… Запамятовала оставить письмо.
Вставляет письмо между книгами. Смотрит на него. Потом выдвигает почти наполовину. Опять уходит.
НАСТЯ (глядит ей вслед.) Воротились… Не будет, значит, дороги. Господи, помоги им.
Бросается на колени. Молится. А за окном раздаются первые шепоты проснувшейся метели.
Маленькая хилая церквушка на окраине деревни Жардино. Одна из тех, где святые отцы причащают «на скорую руку», а по случаю промышляют тайным крещением или венчанием в духе брата Лоренцо. По углам горят несколько жалких свечей. Их пламя, временами изгибающееся под мертвым дыханием сквозняков, озаряет блаженные лики святых, которые сделались какими-то странными от этого убого света. Кажется, что они то улыбаются, то вообще смеются, обнажив желтые масляные зубы, похожие на кусочки тушеных кабачков.
В церкви Марья Гавриловна, К.И.Т., корнет Дравин и священник, на котором одеяние, требуемое при венчании.
Девушки сидят в углу. Молчат. Тишина. Только за маленькими оконцами бесчинствует метель.
