Весла поднимались и опускались, как крылья. Ветер надул паруса — и корабль понесся вперед так стремительно и ровно, что казалось, будто он стоит на месте, а земля, как это судно, груженое кричащими и поющими людьми, летит ему навстречу.
В толпе были и римляне. Алые плащи легионеров каплями крови выделялись даже в пестроте ярких красок восточного города. Легионеры строились вдоль набережной; хриплые крики командующих врывались в изысканную музыку, льющуюся с корабля Клеопатры. Устоит ли Египет перед грубой силой Рима?
Царице предстоит испытать свое могущество. Прикрыв глаза, Диона на несколько мгновений переместилась в многоцветный, удивительный, ослепляющий роскошью мир Египта, но тут же вернулась в порт Тарса.
* * *
Суда повернули к берегу, подгоняемые ветром. Музыка звучала не умолкая, но уже слышались команды капитанов и стук пяток бегущих матросов. Сверкающая разноцветная флотилия вошла в порт, будто сам Египет пожаловал сюда. На расстоянии яркость красок била в глаза и казалась безвкусной, но вблизи все выглядело вполне благопристойно.
Луций Севилий, гаруспик, стоял на краю портика, повыше уровня улицы, и наблюдал за происходящим через головы заполнивших порт людей. Краем глаза он видел Антония: тот расположился на рыночной площади на возвышении — здесь он обычно слушал сообщения по разным делам, вершил правосудие и теперь намеревался встретить царицу Египта. Правитель, в боевых доспехах, как и вся его свита, сидел в кресле, служившем ему троном. Он будто позировал невидимому скульптору, и тяжесть оружия, казалось, нисколько не обременяла его. Поразмыслив, Луций решил, что удобнее остаться в военном обмундировании, чем надевать тогу. Солнце палило нещадно, а тога шерстяная. Решивший пройтись с достоинством в полном одеянии рисковал получить солнечный удар или, что еще хуже, упасть на глазах у всех, запутавшись в длинных полах. Солдаты — те приучены маршировать даже в парадной амуниции. Но одетым в тоги аристократам приходилось идти медленным и размеренным шагом.
Несмотря на жаркий день вся знать собралась на набережной. Каждый хотел видеть происходящее, поэтому за удобные места велась настоящая борьба. Все взгляды были устремлены на вошедший в порт корабль.
Судно размеренно покачивалось на волнах. Музыка не умолкала. Люди на палубе стояли совершенно неподвижно, как статуи в храме, не знавшие усталости. Лодки не спустили, царица не двинулась с места, чтобы поприветствовать триумвира.
