Далеко бежать не пришлось. Посреди поляны стоял Гуня, белый как снег, и жалобно причитал:
— Мамочка моя родная, забери меня отсюда… Хоть куда-нибудь забери!
Максиму хватило одного взгляда, чтобы и у него на спине выступила испарина. Из лесу выходили… одно, два, три, четыре чудовища. Стая обкладывала их. А Рен-Рендук с единственным теперь у них станнером исчез!
— Рен-Рендук! Магистр! — заорал Максим. Вспомнил о браслете, крутанул выключатель, снова закричал: — Рен-Рендук! Ты где?!
Бесполезно. Бывший консул Вирии сбежал, едва услышал предсмертный вопль Зиры.
Шур тронул Максима за плечо:
— Ты сказал, что на Земле не опасно?
И Максим вынужден был признать:
— Это не Земля.
Не Земля! На Земле не бывает одновременно одуванчиков и спелой ежевики! На Земле смородина сперва цветёт, а потом плодоносит! А главное — на Земле не водятся такие чудовища! И будто подтверждая его слова, пелена облаков над головой прорвалась, обнажая лоскут изумрудно-зелёного неба.
— Не Земля? Тогда — бежим! — рыкнул Шур.
Они неслись сквозь этот, так похожий на земной, но неземной лес. Неслись сквозь заросли ежевики и кусты смородины, неслись, обламывая ветви дубов и осин, неслись, в кровь раздирая босые ноги. По очереди тащили на загривках Гуню, съёжившегося, непривычно молчаливого, не решающегося даже пискнуть. Бежали, сами не зная куда. Здесь было страшней, чем в Отстойнике!
Стая саблезубых гнала их, оцепив полукольцом. Гнала всё дальше и дальше, стараясь вымотать силы жертв, заставить тех упасть бездыханными. Чудовища могли бы покончить с погоней в несколько минут, но почему-то не решались нападать в открытую. Зиру они убили сзади, исподтишка. Саблезубые словно боялись чего-то. Но размышлять над этим не было ни сил, ни времени.
Закончилось всё в один миг. Максим зацепился ногой за корягу, вскрикнул, понимая, что падает. Свалившийся с его загривка Гуня завопил, кубарем покатился в кусты. Шур обернулся, бросился на подмогу. Но что он мог сделать со своими когтями против двадцатисантиметровых кинжалов? Бурая темь метнулась между деревьями, саблезубая пасть распахнулась. Максим зажмурился, представив, что сейчас ему оторвут голову, как Зире…
Потом осторожно открыл один глаз. Позади, метрах в трёх, тихо скулил коротышка. Впереди, тоже метрах в трёх, стоял в боевой стойке Шур. А дальше лежала огромная пятнистая туша. И больше ни одного саблезубого ни видно, ни слышно не было.
— Как это ты его? — не поверил своим глазам Максим.
