К весне дороги домой не стало. К тому времени по селу поползли слухи, нашлись доброхоты, и Женьку «сдали». Сейчас она спокойно констатирует: «Ну, и в войну же были полицаи, как без этого?». Но тогда Мать по телефону настрого приказала: «Домой не приезжай. Пошли за тебя разговоры. Схватят».
В конце мая им дали кратковременный отпуск. Поощрили. Они с Доном решили смотаться на неделю в Крым — хоть одним глазком заглянуть в счастливое будущее. Религиозный и глубоко патриархальный Отец эту идею не оценил. Женька до сих пор не может без слез вспоминать свой последний с ним разговор. Так и съездили. Знать бы…
Дым над тропой
31 мая, в день Святой Троицы Анатолий Леонтьевич, взяв 17-летнего Алексея и 14-летнего Данила, поехал на торжественное богослужение в Луганск. Хотя украинские силовики и обещали всех пропускать на Троицу, переход гражданским лицам в день большого религиозного праздника оказался наглухо закрыт. Безрезультатно простояв больше часа, мужчины направились к своему знакомому, тоже члену общины, в Кондрашовку и там провели домашнее богослужение. Уже оттуда решили все равно пройти в Луганск: родня, церковь, как же так — Троица ведь?!
Из Кондрашовки вела укромная тропинка, о которой, впрочем, все знали. Люди по ней ходили, хотя военные все время грозились её перекрыть. Но Отец решил пойти — посмотреть, есть ли путь в город.
Около полудня Лёша позвонил домой, сказал, что, дескать, всё нормально, богослужение закончилось, они уже собираются домой. Потом долго никто не звонил. Материнское сердце что-то почувствовало — она набрала, мол, «вы где?». И вновь ответил Лёша:
— Мам, мы уже идем, хотим посмотреть тропинку — можно ли будет пройти? Сегодня, говорят, мирные здесь ходили, значит, и мы сможем.
Так они и пошли: впереди любознательный Даник, за ним Отец, замыкал Алексей. Поговорив по телефону с матерью он, приотстал, как говорится, «по малой нужде» буквально на десять шагов. Это-то его и спасло. Грянул взрыв. Не растяжка. Рванул фугас или тяжелая мина, на которую наступил Данил. Мальчика буквально порвало взрывной волной в клочья. Отца тоже сильно покромсало осколками, но он еще непродолжительное время был жив и даже находился в сознании. Улыбался, пытался успокоить старшего сына и говорил: «Я — к Богу!». Сам Лёша не пострадал. Он кинулся на автостанцию звать на помощь. Люди пришли. Тела собрали. Отвезли в морг. Всё.
Когда забирали, по дороге из Станицы в родное село на одном из блокпостов нарвались на отморозков из нацгвардии. Вначале вояки прицепились к гробам.
