Пастыри | страница 4
Воздух над субмаринами наполнила Песня. Глухие утробные звуки, неспешное чередование запредельно низких нот, словно ожили трубы нижнего регистра в огромном оргАне.
— Он идет, — прошептал Кондратьев. Саня показал ему большой палец, словно расслышал шепот сквозь пение гиганта.
Кондратьев ловко выбрался на шершавое покрытие палубы, отер ладонью воду с лица, оперся на башенку. Все-таки он нервничал. Очень захотелось вдруг услышать голос старого доброго Протоса: «Все будет хорошо, Сергей Иванович…».
Акико обняла его сзади, ткнулась носом за ухо, сжала сильными пальцами плечо.
— Он здоровается, — шепнула в самое ухо. Кондратьеву сделалось щекотно и очень-очень тепло. Он как-то разом успокоился.
— Говорит, что соскучился, — сказала Акико.
— Мы и вправду давно не виделись, — сказал Кондратьев. — Я помню его еще вот таким.
Он попробовал показать, каким, но полного размаха рук, конечно же, не хватило, и тогда Кондратьев промерил палубу широкими шагами. Шагов оказалось пять.
— Примерно вот таким, — сказал Кондратьев и кивнул сам себе. — Да.
В паре километров от субмарин в марево неба ударил фонтан. Не фонтан, а настоящий гейзер, подумал Кондратьев. В основании пенной колонны водяного пара вода вспучилась горбом, горб все рос и рос, а вода каскадами катилась с него, завихряясь водоворотами, а потом сквозь водяную гору прорвалось колоссальное тело и сверкнуло светлым брюхом, поворачиваясь в прыжке вокруг продольной оси. Пение из динамиков прекратилось. Потом все скрыло облако брызг, и спустя секунды донеслись обрывки приглушенной расстоянием песни и отголосок чудовищного всплеска.
— Вот красавец! — сказал Кондратьев.
Акико кивнула. Складка между бровей почти разгладилась, и сами брови почти совсем не хмурились. Акико слушала пение из динамиков и переводила. Человеческая речь, негромкая и певучая, накладывалась на пение исполина, и это тоже звучало как песня.
Кондратьев слушал ее вполуха, кивая в такт. Лингвистическими талантами в области китового языка он оказался, увы, обделен, понимая разговоры китов с пятого на десятое, что выяснилось совсем скоро после того, как его пригласили участвовать в проекте по выведению суперкита на лабораторных фермах Малайи. Акико выручила его, как выручала уже не однажды. Она была рядом весь долгий первый год, когда новорожденный китенок, подрастая не по дням, а по часам, нимало озадачил свою самую обыкновенную мать-китиху. Кондратьеву была отведена роль отца — а в дальнейшем и учителя.