— Что такое ты сказал? — спросила Алиса, отступая назад.
Клэйтон попытался улыбнуться:
— Я попросил тебя выйти за меня замуж.
— Зачем? — Она еще отступила и схватилась за спинку стула.
Почему она не предположила этого? Она понимала, что что-то готовится, но предложение никогда не приходило ей в голову. Вот, оказывается, по какому поводу был и обед, и танцы, и шампанское. Удар в самое сердце.
— Затем, что я люблю тебя, — сказал он, — а ты любишь меня. — Он вздохнул и опустил руки, которые еще минуту назад сжимали ее в объятиях. — Затем, что люди просят об этом, когда любят друг друга. Они женятся и заводят семью. Ну, ты знаешь: шестеро детей, огромный дом — и закладные, чтобы его содержать, ночные кормления, пеленки и памперсы, счета от ортодонтиста. — Он сунул руки в карманы, став похожим на человека, который ищет рецепт, по которому действовать дальше. — Алиса, согласна ли ты выйти за меня замуж?
— Я не могу. — Она побледнела, а он стоял, остолбенев. — Я имею в виду, я не хочу.
Сердце ее разрывалось от горя, когда она увидела, как поникли его плечи. Она не хотела обидеть его, но сказать правду сразу — лучше, чем расплачиваться потом. — Я не выйду за тебя. Клэйтон.
— Почему, черт возьми?
Она отвела взгляд, чтобы не видеть боли в его глазах. Пальцы ее побелели, сжимая спинку стула. Как ей хотелось обнять его! Удержать его. Успокоить. Она же обещала себе, что не станет переживать по этому поводу. Так почему же ей кажется, что она умирает? Клэйтону нужно было сказать правду. Она слишком его любила, чтобы обманывать.
— Я не могу выйти за тебя замуж, потому что ты — мечтатель.
— Мечтатель? — Он в растерянности потер шею. — Ты имеешь в виду, как Джеймс?
— Да, у Джеймса были мечты, но они не были похожи на твои. Твои мечты более опасны.
— О каких, черт возьми, мечтах ты говоришь?
Она посмотрела на огонь, плясавший вокруг полена в камине. Почему он с ней спорит? Почему бы ему не принять то, что случилось? Они могли бы быть любовниками еще много недель.
— Какой, ты полагаешь, будет твоя семейная жизнь?
— Я же сказал: старинный дом, детишки в каждой комнате. И Мод с Гербертом, которые наносят нам визиты и, конечно, портят детей баловством. — Голос его слегка дрогнул. — И мы с тобой, стареющие вместе, качающие в кроватках внуков, и любящие друг друга.
