Когда эмоции затихли и объятия на пороге маленького дома Харгрейвов закончились (на что ушло примерно полчаса), Джейкоба отвели на кухню, где он, сев за стол, попытался наверстать все упущенные за время своего отсутствия завтраки, обеды и ужины. Как только Харольд и Люсиль пригласили человека из Бюро в гостиную, тот вытащил из коричневого кожаного портфеля солидную стопку бумаг и приступил к опросу. Он еще раз представился им как Мартин Беллами.
— Скажите, когда «вернувшийся» первоначально умер? — спросил темнокожий мужчина.
— Неужели мы будем говорить об этом? — неодобрительным тоном произнесла Люсиль.
Она вздохнула и выпрямила спину, отчего стала выглядеть очень царственной и принципиальной. Ей, наконец, удалось пригладить длинные серебристые волосы, растрепавшиеся во время объятий с сыном.
— О чем «об этом»? — уточнил Харольд.
— Очевидно, она имела в виду смерть вашего сына, — предположил агент Беллами.
Люсиль кивнула головой.
— И почему же мы не можем рассказать, как он умер? — спросил Харольд.
Его голос прозвучал громче, чем ему хотелось бы. Джейкоб находился в пределах прямой видимости — возможно, и слышимости.
— Тише! — с упреком произнесла его супруга.
— Он утонул, — сказал Харольд. — Нет смысла притворяться, что он не умирал.
Старик неосознанно перешел на шепот.
— Мартин Беллами понимает, о чем я говорю, — ответила Люсиль.
Она смущенно теребила юбку на коленях и каждые несколько секунд поглядывала на Джейкоба, словно тот был свечой, оставленной на сквозняке.
— Все нормально, — с улыбкой сказал агент Беллами. — Это обычная беседа. Мне следует быть более деликатным. Давайте начнем сначала?
Он посмотрел на опросный лист.
— Когда вернувшаяся персона…
— А вы сами откуда?
— Что, сэр?
— Вы откуда родом?
Харольд, стоя у окна, смотрел на синее небо.
— У вас нью-йоркский акцент.
— Это хорошо или плохо? — спросил агент, притворяясь, что впервые слышит подобный вопрос.
На самом деле его спрашивали об акценте сотни раз с тех пор, как он был направлен в южный округ Северной Каролины.
— Это ужасно, — ответил Харольд. — Но я снисходительный человек.
— Мне не нравится такое обращение! — всплеснув руками, вмешалась Люсиль. — Пожалуйста, называйте его по имени! Он Джейкоб!
— Да, мэм, — сказал агент. — Извините. Я уже понял свою ошибку.
— Спасибо, Мартин Беллами.
Люсиль снова опустила руки на колени. Ее ладони сжались в кулаки. Она сделала несколько глубоких вздохов и усилием воли разжала свои пальцы.
