Люсиль покраснела.
— Что за намеки, мистер Мартин Беллами! Не ожидала, что вы окажетесь сексистом! Да, я женщина! Но это не означает, что я собираюсь закатывать истерику.
— Проклятье, Люсиль! — проворчал Харольд. — Просто прислушайся к его советам!
Ему явно не хватало воздуха. Он начал кашлять. Или, возможно, рыдать.
Люсиль села. Мартин Беллами последовал ее примеру. Он смахнул с брюк невидимую пушинку и перевел взгляд на руки.
— Ну? — произнесла Люсиль. — Начинайте! Такие долгие прелюдии убивают меня.
— Это последний вопрос, который я задам вам нынешним вечером. Вам не обязательно отвечать на него прямо сейчас. Но чем раньше вы дадите ответ, тем будет лучше для каждого из нас. Когда решение принимается быстро, это очень упрощает ситуацию.
— Что за вопрос? — взмолилась Люсиль.
Мартин Беллами вздохнул.
— Вы хотите оставить у себя Джейкоба?
Это все произошло две недели назад.
Теперь Джейкоб был дома. Окончательно. Они вновь переделали комнату для гостей под его спальную, и мальчик начал выстраивать свою жизнь, словно та никогда не кончалась. Он был еще ребенком. У него были мать и отец. Этого вполне хватало для его вселенной.
* * *
После этого странного возвращения Харольд, по каким-то не вполне понятным причинам, мучился от странного беспокойства. Он дымил сигаретами, как пароходная труба, и большую часть времени проводил на веранде, скрываясь от ругани Люсиль и ее лекций о плохой привычке к курению.
Все так быстро поменялось. Как тут можно было сопротивляться одной или двум плохим привычкам? Внутри его головы звучал голос жены. «Они дьяволы!» — повторяла она снова и снова.
Дождь уныло лил с небес. Старый день подводил итоги. Прямо за деревьями сгущалась темнота. Дом затих. Сквозь шум дождя пробивалось лишь легкое ворчание старой женщины, намаявшейся за день в играх с маленьким ребенком. Она открыла сетчатую дверь, смахнула пот с бровей и опустилась в кресло-качалку.
— Господи! — прошептала Люсиль. — Этот мальчик доведет меня до смерти.
Харольд отбросил сигарету и прочистил горло. Он всегда делал так перед тем, как рассердить супругу.
— Ты имеешь в виду этого дьявола?
Люсиль устало отмахнулась рукой.
— Замолчи! Не называй его так!
— Ты сама назвала его так. Помнишь, как ты объясняла мне, кем являются «вернувшиеся»?
Она все еще задыхалась от беготни за мальчишкой и с трудом выговаривала слова.
— Это было раньше. Я ошибалась. Теперь я все поняла.
Она улыбнулась и выгнулась назад в попытке расслабить уставшую спину.
