Ямочки на его щеках…
– Так я представляю себе Ад.
– Ад?
Элизабет улыбнулась.
– Да, любимая, сидя в кипятке с ошпаренной жопой, надеешься, что это не навсегда!
Она засмеялась.
– К чему это я, – Лукаво продолжил Лино. – Мы сейчас в Аду, но это пройдет.
– Да, – Поняла его Элизабет. – И этот Ад пройдет.
Он посмотрел на нее с нежностью.
– Когда он придет в себя, я сначала поставлю его на ноги, а потом дам ему по морде.
Она тоже почувствовала нежность, что-то в ней болело, а что-то продолжало жить – что-то в ней, хотело жить еще больше, сильнее!
Элизабет вспомнила, как Лино сказал ей «Я не могу дать ему пинка. Я не могу сказать ему: ты не второй, ты первый – для меня ты всегда был первым, настолько первым, что я бросил женщину, в которую был влюблен, потому, что знал, что ты любишь ее, и что тебе больно.
Я никогда не мог дать пинка тем, кого любил. Я не мог сказать Мэри: оставь меня в покое!»…
Она спросила его:
– Ты сможешь? Дать ему пинка…
Грустно Лино посмотрел на нее.
– Я должен, даже если я не могу, я должен.
Как странно это прозвучало для нее…
– Почему? – Спросила его она, сама не зная, о чем она спрашивает его.
– Я его слишком сильно жалел. Друзей нужно жалеть, но не слишком сильно.
Лино стоял спиной к балкону, и ей вдруг показалось, что на улице пошел снег.
– На что ты смотришь, Элизабет?
– На тебя.
Улыбка на его алых губах…
– Ты успокоилась?
– Почти.
Он «отпил» от сигары, Анджолино…
– Ты красивая даже тогда, когда плачешь.
Элизабет расхохоталась.
– Этому комплименту я не поверю!
Он рассмеялся.
– Ты мне нравишься! Ты такая живая… Ты эмоциональная, но ты умеешь себя сдерживать.
– Ты тоже…
Она заглянула ему в глаза.
– Ты чувствуешь глубже, чем все кого я когда-либо знала.
Лино посмотрел на нее задумчиво, «отпил» от сигары.
– Мне понравились слова Алена Делона: «Я актер, большой актер, я сильнее и глубже других людей чувствую счастье и страдание». Я тоже, Элизабет, я врач, я считаю себя хорошим врачом – хороший врач, это тот… как хороший священник, у него для каждого найдется доброе слово.
Он смятенно нахмурился.
– Я понял, что людям нужно немного доброты. Им нужна надежда. Я видел много высокопрофессиональных врачей, которым место в тюрьме или в психушке, и я видел врачей, которые помогают.
Она удивилась «И я видел врачей, которые помогают»…
Элизабет спросила его:
– Что нужно для того, чтобы помочь другому человеку?
– Желание.
Его лазурно-голубые глаза вновь вспыхнули нежностью.
– И не жить слишком хорошо. Люди черствеют, когда живут слишком хорошо.
