– Да.
Как больно ему далось это слово.
– Если бы не сожаление… Не судьба это сожаление!
– А Судьба, Лино, счастье мое, что такое Судьба?!
– Ты моя, а я твой… ты всегда будешь моей, а я всегда буду твоим.
Он вдруг улыбнулся, загадочно и нежно. Хулио пел рядом с ними «Sono io».
– Вы мой очаровательный друг – мужчина может бросить женщину, но не друга…»53
Мэй обедала с Томазо.
– Я хочу, чтобы мой папа был счастлив. – Сказал ей мальчик. – Я никогда… Вам не будет неудобно… Вы даже не заметите, что я существую!
Мэй… заплакала. Она не ожидала. Чего? Такой искренности. Такой убийственной искренности!
Тони Беннет54 пел рядом с ними «Maybe This Time». Он пел:
«Может быть, на этот раз
Мне повезет
Может быть,
на этот раз она останется
Может быть, впервые, любовь не уйдет».
Мэй почувствовала, что должна сказать Томазо:
– Мне очень нравится твой папа, очень!
Если ты любишь кого-то… ты любишь его со всем! Со всем что он (или она) имеет, или не имеет. Ты понимаешь?
Мальчик смотрел на нее так внимательно.
– Вы можете полюбить меня, Мэй?
– Я уже… Не смогу забыть тебя.
Она подумала, я не знаю, что будет дальше, но я знаю, что если… не судьба, я не забуду вас обоих!
– Я не хочу, чтобы ты… боялся – помешать!
Тони пел:
«Она хочет защитить меня
От прошлого
От потерь
От меня самого!».
Мэй это поразило… «Она хочет защитить меня
От меня самого»… Она подумала, а это возможно? Не дать Икару упасть! Что для этого нужно? Сделать…
Мэй вспомнила Suffering Astrid – «Lunar Dream Star Glitter»… Лицо Океаноса, его руки…
– «Пали надежды одна за одной,
А сердце все ждать продолжает;
Так скалы – преграда стихии морской,
Но бурю они не смиряют»
55…
Улыбка на червонных губах Минотавра…
– Или:
«Ты моя душа, ты мое сердце,
Ты мое блаженство и ты моя боль,
Ты мой мир, в котором я живу,
Ты мое небо, в котором я парю,
Ты гробница, в которой я навеки
Он посмотрел на нее лукаво и весело.
– У этого человека было все, но не было… умения (или таланта?) чувствовать.
– Чувства?! – Смутилась Мэй. – Когда Астон умер, я сошла с ума!
Океанос улыбнулся. Он улыбнулся так ласково.
– И ты жалеешь, Мэй? О своем безумии…
– Ты плакала? – Спросил ее Океанос вечером.
– Да.
Он нежно обнял ее, «мистер Умиротворение/ мистер Счастье»57.
– Почему ты плакала, Мэй? Тебя кто-то расстроил?!
– Твой сын!
– Томазо??! – Изумленно спросил Океан.
Он отстранился, и посмотрел на нее.
– Что случилось?!
– Ты сказал мне «Он мой, Мэй, жизнь ему дали Атрида и Андрей, но он мой»…
