Юдифь подошла к Актее и, откинув покрывало со своего лица, спросила самым презрительным тоном:
— Какое дело может быть у такой знатной госпожи к еврейской девушке?
Актея взглянула на Тита и сказала невозмутимым тоном:
— Да, твоя подруга прекрасна, безукоризненно прекрасна. Но, — продолжала она, обращаясь к Юдифи, — ты должна научиться сверкать глазами, не хмуря бровей, иначе у тебя появятся морщины на лбу. Это очень просто, смотри.
Ее губы продолжали улыбаться и лоб оставался гладким, но в глазах блеснула молния, когда она бросила взгляд на Юдифь.
После этого она звонко расхохоталась, и на губах Юдифи появилась почти ласковая улыбка. Она повторила свой вопрос, но уже любезным тоном.
— О! — воскликнула Актея. — Я и забыла.
Она передала еврейке рассказ проповедника, спрашивая, правда ли это.
— Я слыхала об этих людях, — отвечала еврейка, — они говорят, что человек, распятый за смуту — я вовсе не порицаю его за это, что этот человек был Мессия. Освободитель, посланный Богом.
— Разве он не был им? — спросила Актея.
— Разве он не был им?.. — повторила еврейка. — Когда Мессия явится, не будут спрашивать: где он? Или кто он? Тогда царства земные содрогнутся, престол воздвигнется в Сионе, и рука Господа покорит язычников!
— Зачем же ты обманул меня, старик? — с упреком спросила Актея.
Он выпрямился, и его небольшая фигура казалась гигантской.
— Бесстыдная наложница Цезаря! — вскричал он. — Ты называешь меня лжецом… Я говорю тебе, Бог сокрушит твою гордыню, и после великих страданий ты обретешь мир!
Сказав это, он бросился вон из дворца.
