Замечательный педагог и директор школы Рачевский как-то сказал мне, что школа живет веселым отрицанием программ: мол, все равно никто читать не будет, можно не волноваться. Но в то же время учителя, причем даже не московские, попросили кое-кого в программу ввести, а именно Пелевина и Паоло Коэльо. И это те самые учителя, которые кричали, что программа перенасыщена, что надо из нее все лишнее выкинуть. Школьные учителя литературы – это ведь ваша основная аудитория. Довоспитывали вы их. Создали читателя.
Наталья Иванова:
Итоги нашей сегодняшней дискуссии подводить преждевременно, потому что она бесконечна. Но вот что любопытно. Об общественной функции, об общественном влиянии критики мы практически не говорили, поскольку и общественное влияние литературы сейчас, мягко говоря, не очень велико. Раньше критика была силой, организующей собственные политические партии: существовала именно партия «Нового мира», а не просто читатели этого журнала. Партия людей, которые эту критику принимали в качестве программы своей жизни, а не только пользовались ею при выборе тех или иных книг. Сегодня критика, как и вся литература, сузила сферу своего действия и воздействия.
Сегодня говорилось о том, что в литературе и в критике присутствует некая размытость. Как человек темперамента прежнего времени, я отношусь к этим тенденциям, в том числе и в своем собственном журнале, без энтузиазма. Я считаю, что четкое позиционирование направления, которое издание избирает и проводит, даже несмотря на сокращение тиража, сделало бы его гораздо более влиятельным, чем сейчас. Пусть будет меньше людей, которые читают, зато их воздействие на общественное сознание возрастет.
В качестве адресанта, формирующего своего адресата, в последние годы мы не можем соревноваться с издательствами, которые издают и то, и другое, и третье, но очень стараемся на них походить. О каком влиянии литературной критики можно при этом говорить? Только о влиянии на тиражи, на покупки. Но влияние на общественное сознание… Это более сложная проблема.
Года два-три назад мы решили, что надо увеличивать количество материалов, напрямую, а не только опосредованно (как проза, поэзия и т. д.) воздействующих на сознание читателя. Я посмотрела № 12 «Нового мира», посчитала полосы – количество таких материалов действительно увеличилось. Тем не менее авторы рефлексируют над литературой, они общественное сознание и в голову не берут. Почему? Я несколько лет назад спрашивала об этом Селюнина, когда заказывала ему статью на злобу дня. Зачем же он будет писать, сказал он, если журнал выйдет через два месяца, когда ситуация изменится, а ему надо, чтобы материал завтра же появился в газете. Другой пример: мы напечатали статью о результатах выборов еще в предвыборном пространстве, в № 9, сейчас она выглядит довольно смешно.
