– Сравнять эту ихнюю паскудную столицу с землей, клянусь Богом…
– Кентербери должен быть отомщен, Вельям обязан…
– Верно! Увиллим во всем виноватый, Джон Кент, он же мне все равно как брат родной…
Послушайте, наконец. – Один из сидевших за столом принялся колотить деревянным молотком по столешнице, призывая всех к молчанию.
Это лишь еще больше распалило толпу торговцев, лавочников, содержателей гостиниц, игроков, конюхов, мясников, жокеев, моряков, людей без определенной профессии, которые жили на деньги, присылаемые с родины, парусных мастеров и портового отребья. Цилиндры, яркие пестрые жилеты, шерстяная одежда и белье, кожаные сапоги – от дорогих до изрядно потертых; горячий воздух был пропитан табачным дымом, тяжелым запахом немытых тел, прокисшего пива, виски, джина, рома, пролитого вина.
– Тише, ради Христа-Спасителя, дайте Увильяму сказать…
Человек с молотком прокричал:
– Меня зовут Уильям, черт побери! Уильям. Не Увильям, не Увиллим, не Вульем и не Выльем! Уильям Айлсбери, сколько раз должен я вам повторять! Уильям!
– Правильно, дайте Ульяму сказать, ну!
Три бармена, отпускавшие напитки за огромной стойкой, расхохотались.
– До чего жаркое дело эти собрания, народ прямо помирает от жажды, а, приятель? – весело крикнул один из них, протирая стойку грязной тряпкой. Бар был гордостью Поселения, его стойка была намеренно построена на фут длиннее, чем стойка бара шанхайского жокей-клуба, считавшегося до этого самым большим в Азии, и вдвое длиннее стойки бара гонконгского клуба. Стена за их спиной была уставлена рядами бутылок с вином, спиртными напитками, бочонками с пивом. – Дайте же бедолаге сказать, ради бога!
Сэр Уильям Айлсбери, человек с деревянным молотком, вздохнул. Он являлся британским посланником в Японии, старшим сотрудником дипломатического корпуса. Остальные представляли за столом Францию, Россию, Пруссию и Америку. Его терпение лопнуло, и он сделал знак молодому офицеру, стоявшему позади стола. Тот, явно готовый к этому, – как и люди за столом, – немедленно достал револьвер и выстрелил в потолок. Кусочки штукатурки посыпались на пол среди разом наступившего молчания.
– Благодарю вас. Итак, – начал сэр Уильям голосом полным сарказма, – если вы, джентльмены, угомонитесь на минутку, мы сможем продолжить. – Это был высокий представительный мужчина на исходе четвертого десятка, с худым лицом и торчащими ушами. – Я повторяю, поскольку принятое нами решение затронет всех вас, мои коллеги и я желали бы предварительно обсудить, как нам отреагировать на этот инцидент – обсудить вместе с вами. Если вы, друзья мои, не хотите слушать или если у вас спросят ваше мнение, а вы не поделитесь им с минимальным количеством бранных слов и выражений – мы рассмотрим все дело в узком кругу, а потом, когда решим, что же БУДЕТ ДАЛЬШЕ, то с удовольствием сообщим вам об этом.
