– Я сама ее возьму, – сказала Грейс, отстегивая ремни.
Он обдал ее холодным взглядом:
– Я возьму.
– У тебя одна рука не действует.
– Зато действует все остальное.
И он вынул креслице вместе с ребенком прежде, чем Грейс успела закрыть свою дверцу. Лука отнес девочку к матери, и та всплеснула руками, с губ ее сорвалось восторженное восклицание. Грейс не хотелось даже смотреть в ту сторону. Донателла забрала у сына креслице и внесла внучку в дом. Лука тоже подошел к двери и, помедлив, оглянулся.
– Ты зайдешь или собираешься коротать вечер на улице? – поинтересовался он.
Грейс прижала к себе сумку с вещами Лили и зашла в дом следом за ним. Она покинула это место всего десять месяцев назад, но ей казалось, что все случившееся с ней в поместье Луки произошло в совсем другой жизни. С жутковатым чувством она плелась позади мужа по коридору.
Он собирался повернуть к большой гостиной, одной из немногих комнат, которой пользовались все члены семьи, но вдруг остановился. Мужчина напрягся, запрокинул назад голову, глядя в потолок, потом резко втянул в себя воздух:
– Мне надо кое-что сделать.
Грейс заметила, как его глаза странно вспыхнули. В следующий миг Лука круто развернулся и пошел прочь.
Она едва сдержалась, чтобы не окликнуть его. Остаться наедине со свекровью – впервые после того, как она сбежала от ее сына, – страшнее, чем иметь дело с его гориллоподобными охранниками.
Собравшись с духом, Грейс переступила порог.
Декор, картины, мебель были те же. Словно время остановилось.
Оказавшись в этой комнате впервые, Грейс чувствовала себя счастливейшей в мире женщиной. И не могла представить, что потом эти стены станут душить ее. Грейс не предполагала, что человек, за которого она вышла замуж, так стремительно переменится и что пистолет, который он, как она полагала, носит для личной безопасности, приобретет совсем другой смысл.
А теперь она оказалась его пленницей.
Донателла достала Лили из креслица и покачивала ее на руках с выражением бесконечного блаженства на лице.
Лили успела проснуться и не испугалась незнакомого человека.
Острые глаза Донателлы остановились на Грейс.
– Она – красавица!
– Спасибо.
– Лили – очень красивое имя.
– Спасибо, – повторила Грейс и подумала, что, наверное, еще никому не доводилось оказываться в такой нелепой и мучительной ситуации. – Уже поздно, мне надо уложить Лили спать, – сказала она, не собираясь дожидаться, когда свекровь задаст вопросы, к которым она не готова.
