— Я получила открытку от Аурелии Бротон. От писательницы. Ты ведь слышала это имя?
— Слышала.
Ростом мать не вышла, но в ширину была необъятна. Впечатление усугублялось одеждой: двумя свитерами и тяжелым вязаным жакетом.
— Я знаю много писателей, — добавила мать. — Что ей от тебя нужно?
Алек вышел в сад и принялся гонять мячик. Будь жив отец, уж он бы с ним поиграл… Им так не хватает мужчины в доме.
— Аурелии понравилась моя работа. — (Они ведь наверняка станут друзьями, значит Марсия вправе называть ее по имени.) — И Аурелия хочет ее обсудить. Правда, замечательно? Она мной заинтересовалась.
— Дай мне какую-нибудь ее книжку, чтобы я была в курсе.
— Я сама их сейчас перечитываю.
— Ну не днем же. Днем ты в школе.
— Я читаю в школе.
— Ты никогда не впускаешь меня в свою жизнь. Я вечно на обочине. И доживать свой век в такой…
— В ближайшие две недели мне надо очень много написать, — перебила ее Марсия.
Она намекала на то, что намерена оставлять Алека матери по вечерам и на большую часть выходных, поскольку папаша забирал его только в субботу к вечеру, а в воскресенье утром уже возвращал.
— Так можно он побудет у тебя в воскресенье? — спросила Марсия напрямик. — Ну пожалуйста, — добавила она умоляюще, заметив, что мать уже поджала губы.
Знакомые гримасы мученицы. Знакомые с детства, со времени, когда мать с тем же недовольством обихаживала мужа и двух детей, всячески демонстрируя, что семья — это только обуза и никакой радости. Что и говорить, подобные депрессивные типажи обладают очень сильной волей и умудряются подавить все признаки жизни на много миль вокруг.
— Вообще-то у меня назначена встреча, но я ее отменю, — сказала мать.
— Если тебя не затруднит.
Отец умер шесть лет назад, и мать тут же принялась бегать по музеям и художественным выставкам. По вечерам, поужинав копченой рыбкой и плавленым сырком, отправлялась то в кино, то в театр. Впервые со времен молодости обзавелась подругами, и они вместе посещали лекции и концерты, а потом плыли домой в такси, просаживая деньги, которые отец получил по выходе на пенсию. Мама даже пристрастилась к курению. Видно поняла, что на безысходную тоску просто нет времени.
Только Марсия не желает ждать тридцать лет.
В последнее время она остро чувствует, что жизнь утекает сквозь пальцы… Возможно, это началось, когда она стала знакомиться с мужчинами через брачное агентство. Так унизительно. Просто чудовищно. Прежде-то она верила, что на ее раны того и гляди, прольется бальзам, и кто-нибудь — родитель, любовник, благодетель — вызволит ее из этого хаоса. Спасет.
