— Даш, ты сегодня какая‑то странная.
— Странная? Может быть.
— Что‑то случилось?
— Да, нет… Просто, настроение плохое. Сон приснился.
— Расскажи, может, скажу, что он значит.
— Такое не растолкуешь — это воспоминание.
— Ну, расскажи воспоминание. Может, полегчает.
— Это случилось, когда мне было семь лет. Я засиделась в гостях у бабушки и, когда возвращалась домой, было довольно поздно. Самая короткая дорога — через сквер. Но, ночью она выглядела просто устрашающе. К тому же, поговаривали, что там хозяйничает маньяк. Помнишь?
— Еще бы.
— Однажды там уже нашли мертвую женщину. Я, конечно, могла пойти другой дорогой, другой дорогой было так же страшно. Я стояла, не решаясь войти в сквер.
Вдруг я увидела женщину. Красивую женщину, одетую в длинный черный плащ. Скорее даже не плащ, а балахон с накинутым капюшоном.
— Что ты стоишь здесь? Уже поздно, — спросила меня она.
— Я боюсь. Говорят, что в парке — маньяк.
— Глупости говорят. Никого там нет. Но, если хочешь — пойдем вместе. И, вообще тебе нужно ходить другой дорогой. Все‑таки — мало ли…
Мы пошли через сквер. Мне стало еще страшнее. Это был какой‑то дикий, непонятный и не поддающийся описанию страх. Никогда не забуду яркое сине — фиолетовое небо и черные ветки на его фоне.
Мы вышли из сквера, и я пошла домой. Я оглянулась. Навстречу женщине шел мужчина в таком же плаще — балахоне. Я поспешила уйти.
Утром в сквере нашли мертвого маньяка, сильно избитого. Мне почему‑то показалось, что, когда мы проходили через сквер — он был уже мертв. Странно, что я его не видела. До сих пор по возможности стараюсь не ходить через этот сквер.
И до сих пор не понимаю, чего я тогда так испугалась.
— Да, ладно, не переживай ты так. Наверное, это были какие‑нибудь сектанты в балахонах. А ты просто была очень маленькая, вот и испугалась. Не бери в голову.
— Постараюсь.
— Да, ну их всех! Давай лучше с двух последних уроков свалим
— Давай.
Водитель высадил их на окраине города.
"Пойдем, здесь недалеко", — сказала Лика.
Она просто светилась от счастья. Закатное солнце золотило серый асфальт и убогие двухэтажные дома. Антон с любопытством оглядывался вокруг. Лика улыбалась ему, а потом, раскинув руки и подняв лицо к небу, закружилась: "Я дома! Дома! Дома!"
Ветер нес по улицам пыль. Снег уже растаял, а листьев еще не было. Да, и деревьев было мало. Закат, конечно, несколько сглаживал убогость, если это можно так назвать, — архитектуры; но Антон почувствовал себя неуютно. "Наверное, здесь живут агрессивные люди, — подумал он. — В такой обстановке быстро станешь агрессивным".
