Когда, наконец, настало время обеда, Анжела, счастливая до безобразия, вошла в столовую, где ее уже ожидал Дэймон.
– Твои подруги не ревнуют? – они вновь сели за отдельный столик.
– Думаю, нет. – Анжела кинула взгляд на оживленно разговаривающих Кайлу и Дарси.
– Про Криса этого не скажешь. Он явно недоволен, – изумрудные глаза сверкнули издевкой.
– Не хочу думать о нем.
– А о ком хочешь?
– О ком могу. – Анжела покраснела. – Увы, только о тебе.
– Это плохо?
– Боюсь, о тебе такого не скажешь, – Анжела замерла, ожидая ответа. Сейчас она, наконец, выяснит, как Дэймон к ней относится.
– Боюсь, наоборот, – на его лице появилась улыбка, – твои рыжие кудряшки не дают мне покоя. Но, неужели твой допрос окончен?
– И не надейся. Ты обещал рассказать мне про телесных ангелов.
– Ну, раз обещал, – певуче протянул Дэймон, – тогда слушай.
– Вся во внимании, – Анжела придвинулась поближе.
– Стать таким довольно сложное дело. Если на протяжении трехсот лет все подопечные Ангела-Хранителя попадают в рай, то у него появляется выбор – оставаться все так же бестелесным и невидимым, или обрести плоть и кровь. Если он выбирает второе, то на длину одной человеческой жизни становится почти обычным смертным. Он рождается в один день со своим подопечным и умирает так же вместе с ним. Именно такие ангелы чаще всего влюбляются в людей. Отсюда и выражение – «и жили они долго и счастливо и умерли в один день».
– А что происходит после того, как он умирает? – зелень глаз приковывала, мешая мыслить, сбивая дыхание.
– Перед ангелом снова встает выбор – оставаться и дальше на Земле воплоти, или вновь стать бестелесным. Здесь играет роль один фактор – Земля притягивает, опутывая, словно паутина. Это довольно странное чувство. Здесь так много соблазнов и искушений. И здесь ангелу становятся доступны новые для него эмоции. Кроме любви, счастья и радости у него появляется возможность испытывать злость, гнев. Хотя и в ограниченных количествах. Но даже это, поверь мне, многого стоит, – Дэймон покачал головой, вспомнив те дни, когда он был бестелесным. Тогда весь мир был наполнен светлым и легким, словно воздушный шарик, счастьем, ничем не омрачаемым. Но он бы не хотел вернуться. Свобода выбора была ему важнее.
– А обычным ангелам разве нельзя злиться? – удивилась Анжела.
– Не то чтобы нельзя, они просто этого не умеют, – Дэймон окинул взглядом опустевшую столовую, – но кажется, мы опять опаздываем на урок.
Анжела разочарованно вздохнула. Ей хотелось лишь одного – провести еще немного времени рядом с ним, слушая его чарующий голос.
