Мимо воли голос Комати потеплел.
– Да, не знаю, как бы жил дальше, если б в тот зимний вечер не спустился за саке…
– Или если бы послал за ним кого-то из слуг… Например, моего мужа Тонзо…
– Забудь о прошлом, родная. С той самой минуты, как я тебя увидел там, у очага, ты стала для меня единственной. Я помню как сейчас – ты снимала котел с кипящей водой… И негромко напевала ту самую танка, о которой говорила наша дочь…
Духом светел и чист,
не подвластен ни грязи, ни илу
лотос в темном пруду –
и не диво, что жемчугами
засверкала роса на листьях!..
[5]– Нет, любимый, – возразила императрица. – Это были весенние стихи… Я тоже помню тот безжалостный день. На кухне плиты пола обжигали холодом ступни – ведь гэта служанкам низшего ранга твой отец носить не позволял… И помню, что я грелась мыслями о весне и стихами о ней. Вот этими:
Капли светлой росы,
словно жемчуг на нежно-зеленых
тонких ниточках бус, –
вешним утром долу склонились
молодые побеги ивы…
Император тоже хотел возразить, но потом передумал. Для него важно было стереть печаль с лица любимой жены. И он поднялся с подушек, подошел к Комати и нежно поцеловал ее.
Для императора Такэтори жена всегда была светочем и радостью. Вот и сейчас он почувствовал, как нарастает в нем счастливое возбуждение. Он желал ее точно так же, как возжелал, когда увидел босоногую красавицу с огромным котлом в руках. И точно так же, как тогда, ему было все равно, кто перед ним – служанка или императрица. Он знал лишь, что она – единственная, властительница его грез и любовь всей жизни.
Комати ответила на его поцелуй с не меньшим жаром. Любовь, которой не один день, а с десяток лет, подобна выдержанному вину. И вкус ее нежнее, и букет тоньше. Да, сейчас и император, и его жена прекрасно знали, что последует дальше. Но радовались мгновениям страсти, наверное, даже больше, чем в тот день, когда впервые смогли остаться вдвоем.
Императрица легко поднялась навстречу мужу. Воспоминания увлекли ее в те дни, когда она была лишь служанкой в кухне, а Такэтори – сыном владыки, великим принцем… Ей вспомнился тот чудовищный котел с кипящей водой, вспомнилось и обожание, вспыхнувшее в глазах наследника.
Тот огонь вспыхивает в глазах императора и сейчас, когда великие боги даруют императорской чете уединение.
Комати взяла мужа за руку.
– Пойдем, милый. Все уже готово.
– Что ты приготовила, волшебница?
– Ты же сам вспомнил тот холодный зимний день и кипящую воду… Нас ждет фуро
