Должно быть, именно так рассуждал шестилетний Масуд, когда однажды вечером вошел в кабинет отца. Рахим с головой ушел в работу и даже не сразу заметил, что открылась и потом закрылась дверь.
– Батюшка… – вполголоса позвал Масуд.
Но отец головы не поднял. Похоже, он даже не услышал.
– Отец! – чуть громче повторил Масуд.
Но и это не помогло – Рахим скрипел пером с таким усердием, словно старался оставить надпись видной и на каменной столешнице.
Тогда Масуд решил, что следует позвать отца мысленно, как уже много раз он звал добрую свою нянюшку.
«Отец! Ответь мне!»
И в этот миг Рахим вздрогнул. То ли напомнил о себе старый шрам, что беспокоил его после давнего сражения с неверными, посмевшими бросить алчущий взор на стены Великого города, то ли сквозняк был совсем уж ледяным. Однако Рахим вздрогнул и этим укрепил надежду в душе сына.
– Отец мой, позволишь ли прервать твои занятия?
– Сынок, ты меня напугал. – Рахим оторвался от бумаг с видимым удовольствием. И этим еще больше укрепил Масуда в его надежде.
– Батюшка, мне нужно задать тебе очень важный вопрос. Ты позволишь?
– Малыш, ну зачем такие церемонии? Что случилось? Ты захворал?
«Аллах великий, ну почему я должен сразу захворать? Неужели только это тебя волнует, добрый мой усталый отец?» Увы, вот этого не услышал Рахим, а жаль. Однако арба судьбы, как и время, катится только вперед…
– Нет, добрый мой батюшка. Однако я должен открыть тебе одну важную тайну.
– Ну что ж, мой любимый сын, – быть может, и против желания, однако в голосе Рахима зазвучала ирония. – Я весь обратился в слух…
Однако эта ирония не насторожила мальчика, который решительно продолжил:
– Отец мой, я слышу мысли других людей.
Масуд проговорил это на одном дыхании и лишь потом поднял глаза на отца. Он, в тайне от самого себя, надеялся, что отец сейчас встанет, обнимет его за плечи и скажет что-то вроде: «И я, малыш, тоже…»
Однако надежде этой, увы, сбыться не суждено было. Отец широко распахнул глаза и даже слегка привстал.
– Что ты слышишь? Какие мысли?
Масуд пожал плечами – совсем как делал это его отец, когда объяснял что-то важное нерадивым слугам.
– Я слышу мысли других людей!
– Да? – Рахим улыбнулся. Он-то уже понял, что сын просто неумно шутит. Да и к тому же отрывает его, озабоченного отца, от расчетов.
– Да, мой добрый отец. Слышу, хотя иногда люди мыслят так же невнятно, как и говорят.
Рахим не мог не улыбнуться серьезности этих слов в устах семилетнего мальчишки. О, конечно, он готов был поддержать любую игру сына, однако сейчас было видно, что Масуд вовсе не шутит и что никакой игры тут нет: мальчик искренне верит в то, что говорит.
