– Выходит, глупые жители деревни простого гриба боялись? Они хоть поняли потом, что страхи их совсем пустыми были?
«Говорят, сынок, что гриб тот до сих пор у храма стоит. Сначала жители его съесть хотели, да раздумали: может, он ядовитый, раз оборотнем раньше был…»
Масуд хмыкнул. «Совсем как взрослый… Да, быстро растет мой сыночек, – подумала Зухра. – Настоящий мужчина растет, во славу Аллаха всесильного и всевидящего!»
«Странные какие-то все-таки эти деревенские жители… Простого гриба боятся. Оборотней, которых и вовсе нет на белом свете, боятся. Жизни свои кому попало доверяют…»
Масуд сделал несколько шагов по тропинке. Он и не заметил, что произнес эти слова не вслух, а воспользовался внутренней, безмолвной речью. Мальчик уже не боялся ночи, потому что она была вовсе не черна, не боялся отпустить руку кормилицы, потому что она была всего лишь слабой женщиной и ее следовало защищать. Не боялся он и оборотней, потому что вовсе в них не верил.
И совсем не боялся этой безмолвной беседы, не боялся речей, которые не слышны, ибо посвященным тайна их открыта, а разум непосвященных к этому чуду не готов.
Вот так и смогла мудрая Зухра сделать следующий шаг в овладении удивительным, давним и временами столь непонятным умением. Нет, она не знала, когда ее малышу пригодится такое умение, как не знала, пригодится ли оно ему вообще. Но все то, что дано Аллахом всесильным, – человеку во благо. Надо лишь вовремя поблагодарить творца всего сущего и это умение из непонятного дара превратить в полезный.
Нечасто удавалось юному Масуду вернуться вспять по реке времени мысленно. Нечасто мог он улучить несколько минут, чтобы просто побыть наедине с самим собой, взвесить события прошедшего, быть может, посмотреть на день сегодняшний через призму дня вчерашнего. Ведь иногда там, в дали прожитых лет, и кроется ответ на сегодняшние трудные вопросы, которые не дают человеку спокойно смотреть в глаза собственному отражению в зеркале.
Отец Масуда, достойный Рахим, как мы помним, очень обрадовался рождению первенца. Ведь он верил, что тот, когда вырастет, продолжит его непростое торговое дело. Эта мечта любящего родителя вполне понятная, и трудно с этим спорить. Малышом Масуд оправдывал все надежды своего любящего отца. Однако, когда Масуду исполнилось семнадцать, юноша отчетливо понял, что отец осторожничает, опасается доверить ему торговлю, не решается поручить что-либо более серьезное, чем проверку дневной выручки или учетных книг, исписанных рукой хитрого управляющего.
