Взбесились человек и Бог –
Кто это выдержать бы смог?
Отнюдь не я, пришелец пленный
В не мною созданной Вселенной
[34].
Альфред Эдуард Хаусман. Последние стихи
Мы живем изо дня в день, постоянно
рискуя собою,
и часто наша вера в недостоверный
результат и есть то,
благодаря чему результат этот
осуществляется[35].
Уильям Джеймс. Воля к вере и другие очерки популярной философии
1 марта 1968 года я и мой юридический партнер Джим Хэнкок основали компанию для инвестиций в недвижимость. Я «пошел в народ» и договаривался о покупке индивидуальных и многоквартирных домов, обещая начальные платежи в размере 5 тысяч долларов или 25 тысяч через 30 или 60 дней. Но была одна небольшая проблема: ни у меня, ни у Джима не было денег для условного депонирования. Мне всегда удавалось как-то добыть начальную сумму, но тот период был полон сомнений и волнений.
Прошло два-три года, и Джиму надоело наблюдать за тем, как из-за моих действий наше финансовое благополучие регулярно оказывается на краю пропасти. И однажды днем Джим пришел ко мне и сказал, что ему не нравится, как я работаю.
Я ответил:
– Джим, наш с тобой собственный капитал – около 15 тысяч долларов. Допустим, мы, рискнув, повысим его до одного миллиона за следующие несколько лет, а потом все это потеряем. Сейчас у нас «почти ничего», а станет «совсем ничего». Невелика потеря. А что если мы заработаем миллион долларов и сохраним его? Тогда мы будем обеспечены до конца жизни!
Ах, молодость, оптимизм и неопытность!
Хотя Джим был вежлив, страх и дальше толкал его к осторожности. Поэтому в 1971 году он ушел из фирмы и стал работать с другими партнерами. Полагаю, они были консервативнее в вопросах финансов. Я же продолжал идти на пугающие финансовые риски. В конечном счете я выиграл это «пари». И обнаружил, что ничто не заменит сочетания долгих часов работы, наличия опыта и капли удачи.
Но в отношениях с женщинами я осторожничал, как Джим с деньгами. Еще в старших классах на уроках танцев я с трудом собирался с духом, чтобы пригласить девочку, и тут ее уводил у меня из-под носа кто-то другой. Страх отказа сковывал меня, так что мне мало с кем удалось попрактиковаться в фокстроте.
Что касается моего организма, я и сейчас не собираюсь подвергать его серьезным рискам: я не полезу ни на Эверест, ни на хоккейную площадку. Я не люблю боль и предпочитаю избегать даже отдаленной возможности случайной гибели. В результате я отказываю себе в восторге, которым венчаются тяжелые физические усилия. Мне никогда не стоять на высокой горной вершине, разве что до нее можно будет быстро и без приключений дойти от припаркованной неподалеку машины.
