– Мне тоже, – ответил он.
– Ты готова? – Эштон внимательно взглянул на нее. – Да.
Он не предложил общаться дальше – даже формально, из вежливости. Просто попрощался, и все. Все усилия Харпер оказались тщетными.
Понурившись, она шла к машине. Туфли показались ей тяжелыми, как кандалы.
– Все произошло совсем не так, как ты предполагала, – сказал Эштон, констатируя очевидное. – Я так и думал, что он не встретит тебя с распростертыми объятиями.
Он был прав, но от этого ей не стало легче.
– Такие мужчины, как Ли Дэй, не интересуются семьей, – продолжил Эштон. – У него есть его фотосъемки и его сафари. Это его страсть. И ему, похоже, больше никто не нужен.
Разочарованная, Харпер вспылила:
– Точно так же, как кое-кому из моих знакомых?
– Критикуй меня сколько хочешь, но я здесь, с тобой.
Усевшись в машину и ожидая Эштона, Харпер задумалась о том, какие чувства он испытывает к ней. Он занимался с ней любовью, вскружил ей голову и пошатнул уверенность в себе. Разве может мужчина целоваться так умопомрачительно, не испытывая ничего, кроме сексуального вожделения? Кто он, Эштон Крофт? Эгоистичный искатель приключений? Телевизионная звезда? Романтический любовник?
Увидев, что Эштон продолжает стоять на месте, Харпер вышла из машины и подошла к нему. Засунув руки в карманы, он смотрел куда-то вдаль, и лицо его было хмурым. Если он и заметил, что она подошла к нему, то не подал виду.
– Ты обиделся? – тихо спросила она.
– Я чувствую себя зависимым.
Она совсем не ожидала от него такого ответа.
– Тебе не нравится быть зависимым?
– Мне не нравится пытаться соответствовать чьим-либо ожиданиям, кроме моих собственных.
– Если бы ты научил меня так жить…
Обхватив руками ее лицо, Эштон жадно поцеловал ее. Харпер прильнула к нему всем телом. Это было легко – отдаваться его воле, позволить его настойчивым поцелуям и жаждущим рукам отогнать все ее тревоги.
Эштон прижался лбом к ее лбу. Они стояли так несколько минут, солнце тем временем село за горизонт, на землю опустилась тьма. Наконец Эштон пошевелился.
– Нам надо ехать.
Кивнув, она последовала за ним к машине.
– Ты знаешь, это не важно, что Ли Дэй так холодно отнесся ко мне, – сказала она. – На самом деле я даже рада этому. Я смогу вернуться к прежней жизни, к своей карьере и больше не буду оглядываться назад. Все к лучшему.
Лицо Эштона было каменным.
– Тебе не надо говорить деду, кто на самом деле является твоим отцом.
– Почему?
– Потому что тогда ты никогда не станешь генеральным директором «Фонтейн» и тебе придется искать другое занятие.
