Как она могла усомниться в нем хоть на мгновение? Он хороший человек, достойный гражданин. И все же.
– В таком случае помоги и мне понять. Ты предан Америке, хорошо. Но какова тогда позиция Готорн и ЦРУ?
– Они заблуждаются.
– Почему ты не можешь им все объяснить?
– Объяснил, если бы мог, но я не философ и не политик и не умею произносить речи. Я человек действия и поступаю так, как считаю правильным.
– Не ты ли говорил, что Авилар несет ответственность за твое похищение?
– Я говорил, что дворец подвергся атаке, и стоило предположить, что винить нужно повстанцев.
– Но Авилара ты не винишь.
– Я его никогда не видел. – Он покачал головой и отвел взгляд. – Мы уже это обсуждали, Сидни. Неужели нужно начинать все сначала?
– Кто-то схватил тебя и разлучил со мной на целых полгода. Мне нужно точно знать, кто это сделал. Я заслуживаю ответа.
– А если я не знаю, что сказать?
– Тогда найдем ответ вместе. Расскажи, что случилось, когда тебя захватили в заложники. Не пропускай ни единой мелочи.
– Меня оглушили электрошокером, надели мешок на голову, и все вокруг почернело. Очнулся я, лежа на земле. Лодыжки и запястья были связаны толстой веревкой, причем запястья не за спиной, а на груди. Я сорвал с головы мешок. Хотелось вскочить и бежать, но я едва мог пошевелиться, мышцы затекли. На то, чтобы принять сидячее положение, ушли все силы.
Раньше, рассказывая Сидни о заточении, Ник придавал случившемуся оттенок неудачной военной кампании. На этот раз все было по-другому. В его голосе слышались боль и гнев.
– Они забрали мою одежду и обувь, раздели до нижнего белья и идентификационного солдатского жетона. У меня пересохло во рту, язык распух. Не было даже слюны, чтобы облизать губы. Я пытался попросить воды, но издал лишь страшный каркающий звук. Один из мужчин сжалился надо мной и пинком послал в мою сторону пластиковую бутылку. Зубами открутив пробку, я стал пить. Никогда еще вода не имела такой чертовски приятный вкус. С тех пор никакого добра я от них не видел.
На глаза Сидни навернулись слезы гнева, она поспешно смахнула их. Ника мучили.
– Когда ты догадался, что в твоем похищении виноват Авилар?
– Я никогда не утверждал, что это он, не знал, захватили меня повстанцы или кто-то, кто работает на Хуртадо. Они хотели выведать информацию и сильно меня избивали. Впоследствии доктора сказали, что у меня двойной вывих плеча. Болело все тело, я был грязный, вонючий, голодный. Потом мои мучители смягчились, и ситуация стала налаживаться.
