Стихи Анатолия Ливри не для чтения в метро. Я пишу о стихах молодого мэтра из Ниццы уже второй раз. Его стихи требуют усилий для восприятия. Цепляясь за знакомое и очевидное, с этого и начинаю разматывать: «полощет плющ решётчатой ограды…» и сразу к «чей камень от натуги вековой кровоточит, как грыжа». Это всё о Париже – и лучше не скажешь…
Понимаю ли я и могу ли расшифровать всё, о чём пишет Ливри, этот отчаянный и, может быть, последний солдат святой филологии в Европе?
Да нет, не хватает ни эрудиции, ни точных знаний, но интуиция прекрасного на страже. Где мои университетские двадцать лет: сидеть бы со словарями, справочниками и географическими картами и разматывать эти кроссворды и ребусы... Какое изумительное волнение испытываешь, когда из слов вынимаешь замысел! Так опадает пересохшая глина с ещё горячей отливки. Спадает, а дальше – ликующая бронза!
Сергей ЕСИН
Пушкин
Статнее плеч энгадинской зарницы,
Светлицы панской чище и белей
Строка шипит Медузой, брызжет в лица
Наследием державных русских дней.
Менандров шанс полуденных находок
И мандрагоры молиевый крик,
Кудрявых бестий эхо тайных сходок,
Родивших строгой ясности язык –
Всё ты впитал, как древний лад музыки,
Притопнул апеннинским каблучком,
Оракулом дельфийского владыки
Означил бездну язвенным стихом.
И вот уж мчит поэму, мрея в яри,
Коньком пронизав песно-пенный грай,
Средь рифов рифм, перстов рифейской крали
Полоньевны, открывшей ножки край.
Певцу берёзовой дубравы
Певец берёзовой дубравы,
Исчадье дивное небес,
Тобой горжусь, арап, но, право,
Какой тебя попутал бес
На лесть пупырчатой берёзе!
Облечь её в дубравы стать –
Как если бы пошлейшей прозе
В полон отдать вакхантов рать.
Совет Богам
Молчать и плакать, плакать и молчать –
Офелии плывучие повадки
Я перенял с крещеньем. Благодать!
И верю, вот проходит без оглядки
Пчелиных душ предтечей ровный ряд,
Шуршат пред Персефоной медуницы,
Словно средь сот сухих верша обряд
Безмолвного приветствия Денницы.
Примерю их воинственный наряд,
Крылом взмахну и – влажного Тартара
Я ускользну: так ларва-шелкопряд
Бросает нить и, тщась избегнуть кары,
Антестeриона празднует расцвет
Безумьем, буйством, кражею пыльцы!
По вере воздавать – такой совет
Я вам даю, Элойхимы-Отцы.
Лесбос в Париже
Полощет плющ решётчатой ограды
Тень бахромы безумья моего.
Змеится всласть: ему-то ничего
Уж не отнять от медвяной услады,
С ней сладу нет; и купол Буги-Вуги
