Виолетта подошла к зеркалу и попыталась закрыть волосами левую сторону лица. Да, если бы не эта отметина, она была бы вполне привлекательна, давно вышла бы замуж и теперь день рождения праздновала бы совсем по-другому. Она вздохнула и вернула прядь волос на прежнее место. Главное — не позволять себе раскисать, тем более сегодня, в собственный день рождения.
— Ну, где ты там? — донесся из соседней комнаты недовольный Маринкин голос.
Виолетта еще раз взглянула в зеркало и, изобразив на лице подобие улыбки, выпорхнула из спальни.
Впрочем, настроение у нее постепенно улучшалось, и, наверное, вечер закончился бы вполне мирно, если бы после второго бокала шампанского Локтева, опустив глаза и старательно ковыряясь в салате, не произнесла:
— Виолетик, а что ты собираешься делать на Новый год?
— Скорее всего сидеть у телевизора… На квартиру не рассчитывай, пожалуйста. Идти мне некуда.
— Ой, ну при чем тут квартира? — Маринка всплеснула полными руками. — У меня и в мыслях не было… Да, и если уж на то пошло, то на праздник апартаменты должен обеспечить джентльмен. Кстати, о джентльменах: у моего Шурика есть друг, которому в новогоднюю ночь тоже будет очень одиноко…
— Не надо, — прервала Виолетта, отодвинувшись от стола.
— Дурочка, ведь ты даже не пытаешься что-нибудь изменить в своей жизни. Он неплохо зарабатывает, у тебя квартира. Квар-ти-ра! Если бы ты только знала, как я тебе завидую. Нет, тьфу-тьфу-тьфу, хорошо, что моя мамаша жива-здорова, светлая память твоим родителям, но отчитываться за каждый свой шаг, не иметь возможности даже закрыться в комнате — это такая мука!
— Я уже как-то просила тебя, — произнесла Виолетта, тщательно разглаживая юбку на коленях, — не напоминать мне о моих родителях, это слишком больная тема. А также не подыскивать мне мужчин… Ты лишний раз хочешь доказать, что я урод? Так я и без тебя это вижу.
— Какой же ты урод, хорошая моя?! Да ты посмотри на себя: какие глазки, а брови, а волосы! Если хочешь знать, это пятнышко тебя и не портит вовсе, — запричитала Локтева, но было уже поздно.
Виолетта уткнулась лицом в диванную подушку, и только ее худенькие плечи судорожно вздрагивали.
— Ну, прости меня, пожалуйста! — Маринка плюхнулась рядом, обняла подругу и спрятала ее заплаканное лицо у себя на груди. — А знаешь, тебе нужно сделать «каре», и ничего вообще заметно не будет.
— Но я же не могу прятать всю жизнь лицо под волосами. Может, мне еще платочком повязаться или чадру надеть?
