— Карусель какая-то! — вздохнул Сима.
— Вторая вертушка, — подтвердил Саша. — Все-таки надо придерживаться какого-то принципа.
— Принцип, — проворчал командор, но все же прислушался к голосу масс. Теперь мы двигались, выбирая правый ход из двух и средний при трех разветвлениях.
Трудно сказать, сколько времени продолжался этот круг, но мы прилично выбились из сил, и даже, на мой взгляд, следовало отдохнуть. Серега на ходу пожевал галеты, которыми набил карманы в столовой сверх положенного рациона. Еле держался и Сашка, но командор был неумолим. Где-то на половине пути встретилось нам знакомое разветвление из трех ходов. Два из них мы уже обследовали: левый вел в тупик, средний на вертушку. Оставался правый. Может, он сулил перспективу? Поначалу так оно и казалось. Проход отвернул вправо, затем еще вправо, потом мы уже не считали повороты, а тупо шагали вслед за командором, пока не очутились в круглом зале. Сашка тотчас уселся на пол.
— Встать! — скомандовал Мовшович. — Еще не время отдыха, — и процедил сквозь зубы: — Я же говорил, задумчивым кенгуру нечего делать в космосе.
Это он уже переборщил. Никто его в конце концов не выбирал в командоры. Просто мы ему верили как более опытному, и он постепенно привык к нашему послушанию. Сашка нехотя поднялся, но тут же уселся Серега и, зло сощурив глаза, уставился на Мовшовича. Назревал маленький бунт.
— Командор, — миролюбиво заговорил Сима, пытаясь предотвратить ненужное в нашем положении столкновение. — Мы все устали.
— Хорошо, отдохнем, — Володя привычно поднес к глазам руку, чтобы взглянуть на часы. — Черт! Даже времени не знаешь! Ладно, отдыхаем на совесть, но долго засиживаться нельзя.
— Залеживаться можно, — скинув рюкзак и блаженно вытягиваясь во весь рост на полу, заметил Сима.
— Надо, пожалуй, и подкрепиться заодно, — предложил Серега.
— Пожуй галетку, раз не терпится, — усмехнулся Мовшович. — Рекомендую всем не трогать рациона до конца дня. Поужинаем перед сном.
— А кто знает, когда кончится этот день? — хмыкнул философски настроенный Сима.
— У каждого из нас внутри биологические часы… — начал Сашка.
— Которые показывают разное время, — тут же перебил Сима. — Ты сам откуда приехал?
— Из Хабаровска.
— Понятно. Если считать по приятному гудению наших ног, мы пробегали по этим коридорчикам часов пять, и по местному времени сейчас четыре, плюс семь. Значит, одиннадцать ночи по твоим биологическим. С Урала кто-нибудь есть? Это, пожалуй, ближе всего к местному времени.
